Материал помещен в архив

ВОПРОС: Между двумя коммерческими организациями (старый и новый кредитор) был заключен договор уступки денежного требования (цессия), о котором был извещен должник. Должник в соответствии с имеющейся у него информацией исполнил свое денежное обязательство в пользу нового кредитора в полном объеме. Впоследствии старым кредитором было предъявлена претензия должнику об исполнении упомянутого обязательства в связи с тем, что договор уступки требования был признан судом недействительным.

Обязан ли должник исполнить в таком случае обязательство в пользу старого кредитора?

ОТВЕТ: В том случае, если речь идет об условно действительной (оспоримой) коммерческой сделке, недействительность которой может быть установлена судом на основании заявленного заинтересованным лицом специального иска (т.е. иска о признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности), применению подлежат положения ст.168 Гражданского кодекса РБ (далее - ГК). Пункт 1 ст.168 ГК предусматривает, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Однако если из содержания сделки следует, что она может быть лишь прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действие на будущее время. С точки зрения гражданского и гражданско-процессуального законодательства сделка может являться недействительной только в том случае, если она нарушает чьи-либо права или интересы, будь то частные или общественные (государственные).

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в т.ч. когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены ГК либо иными законодательными актами (п.2 ст.168 ГК). Подобная двусторонняя реституция по своей природе является возложением принудительной обязанности на субъектов правоотношения, которое признано недействительной сделкой и осуществляется в процессуальной форме в силу судебного решения. В таком случае есть все основания полагать, что двусторонняя реституция выступает в качестве санкции юридической ответственности, которая в данном случае наступает за нарушение установленных законом правил соблюдения формы сделок. Несмотря на то что, казалось бы, стороны при этом виде реституции ничего с точки зрения имущественных интересов не потеряли, возникшая ситуация носит более комплексный характер. Во-первых, контрагентами могли быть сделаны затраты на ведение переговоров по заключению сделки. Во-вторых, каждая из сторон хотела в результате сделки получить какую-то имущественную выгоду, но не получила. В-третьих, стороны, передавая друг другу имущество, в силу условий сделки могли также делать затраты на его перевозку, которые после признания сделки недействительной удваиваются, поскольку имущество необходимо вернуть друг другу. В-четвертых, как в данном случае, могут быть затронуты интересы третьих лиц.

Согласно ст.170 ГК сделка, совершение которой запрещено законодательством, ничтожна. При наличии умысла у обеих сторон такой сделки (в случае исполнения сделки обеими сторонами) в доход Республики Беларусь взыскивается все полученное ими по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной с другой взыскивается в доход Республики Беларусь все полученное ею и все причитающееся с нее первой стороне (в возмещение полученного). При наличии умысла лишь у одной из сторон такой сделки все полученное ею по сделке должно быть возвращено другой стороне, а полученное последней либо причитавшееся ей в возмещение исполненного взыскивается в доход Республики Беларусь.

Суд, вынося соответствующие решения, связанные с недействительностью сделок, фактически выносит контрагентам (либо одному из них) предписание об исполнении обязанности, которой до вступления этого решения в законную силу у них не существовало. Причем эта обязанность носит принудительный характер и ее исполнение может быть обеспечено соответствующими действиями уполномоченных государственных органов и их должностных лиц.

Очевидно, что основаниями недействительности сделки, как правило, выступают не буквальное толкование норм материального права и не ссылки на иные положения закона, но фактические обстоятельства реальности, которые в силу их несоответствия требованиям законодательства делают сделку недействительной. В то же время различие оснований недействительности сделки влияет на защиту нарушенных или оспариваемых прав и законных интересов только в том случае, когда разные основания недействительности сделки влекут различные правовые последствия недействительности сделки.

В данном случае, даже несмотря на то что должник действовал добросовестно и разумно, на него в полном объеме распространяется действие упомянутых положений гражданского законодательства. Таким образом, в сложившейся ситуации именно ему фактически придется нести все неблагоприятные последствия, связанные с недействительностью сделки по уступке требования, в которой должник по сути не являлся стороной.

При этом, как отмечалось выше, недобросовестность должника не является критерием для отказа в исполнении требований старого должника. Таким образом, в связи с тем что соглашение об уступке требования (цессии) было признано судом недействительным, у старого должника сохранилось право требования исполнения денежного обязательства с должника в полном размере, существовавшем на момент уступки требования.

В свою очередь должник вправе требовать от нового кредитора возврата уплаченных последнему денежных средств как неосновательно сбереженных им, а также должник, права и обязанности которого были нарушены в связи с признанием сделки недействительной, вправе требовать возмещения убытков, например, связанных с перечислением денежных средств (банковских комиссии и т.д.), с недобросовестного лица, на основании положений ст.14 ГК.

15.06.2010 г.

Максим Николаев, юрист