Материал помещен в архив

ОБРАТНАЯ СИЛА ЗАКОНА. ПРИМЕНЕНИЕ УГОЛОВНО- И АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ С БЛАНКЕТНОЙ ДИСПОЗИЦИЕЙ

Введение

Автору данного материала не раз приходилось рассматривать различные вопросы, связанные с правилами об обратной силе закона, в т.ч. при применении уголовно- и административно-правовых норм с бланкетной диспозицией (примечание 1). Изменения в законодательстве Республики Беларусь, происшедшие в последние годы, и то, как они интерпретируются в правоприменительной практике по уголовным делам и делам об административных правонарушениях, заставляют вновь вернуться к ним.

Укажем на наиболее значимые, на взгляд автора, проблемы в этой сфере и возможные подходы к их решению, в т.ч. через призму международных стандартов, нашедших, в частности, отражение в Конвенции Совета Европы от 04.11.1950 № 5 «О защите прав человека и основных свобод (ETS № 5)» (далее - ETS № 5) (примечание 2). Среди них особое место занимают проблема соотношения полномочий Парламента и иных нормотворческих органов в деле установления оснований и условий уголовной ответственности, предусмотренной нормами с бланкетной диспозицией; проблема применения норм с бланкетной диспозицией в случаях, когда при неизменности этих норм вследствие корректив неуголовно-правовых и неадминистративно-правовых норм меняются признаки соответствующих составов преступлений; проблема процессуальных оснований применения обратной силы закона; проблема обратной силы закона, вступление в силу которого отсрочено.

Нормы с бланкетной диспозицией

В Особенной части Уголовного кодекса РБ (далее - УК) и Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее - КоАП) значительна доля норм с бланкетной диспозицией.

Справочно В УК удельный вес норм с бланкетной диспозицией превышает 65 % (примечание 3), в Особенной части Уголовного кодекса РФ он равен 65 % (примечание 4).

В нормах с бланкетной диспозицией формулируется уголовно-правовой или административно-правовой запрет на то или иное поведение (действие или бездействие) посредством закрепления признаков состава правонарушения (преступления или административного правонарушения) не только в уголовном законе (УК) и КоАП, но и в нормативных правовых актах иных отраслей законодательства.

В нормах с бланкетной диспозицией во многих случаях правонарушения описываются с использованием понятийного аппарата, применяемого в нормативных правовых актах, не относящихся к уголовному закону или законодательству об административной ответственности. Зачастую в УК и КоАП описание правонарушения производится посредством обобщенного указания на нарушение тех или иных правил, предусмотренных в нормативных правовых актах иных отраслей законодательства, с отсылкой или без отсылки к таким правилам. По этой причине сами правила, нарушение которых образует состав правонарушения, не излагаются в диспозиции статьи УК или КоАП. Для того чтобы полностью или частично отменить уголовную или административную ответственность, законодателю не нужно менять диспозицию статьи УК или КоАП. Достаточно изменить правила, нарушение которых является правонарушением. Можно ли в этом случае говорить о том, что законодатель полностью или частично отменил уголовную или административную ответственность?

Ответ на этот вопрос прост, если знать, что в нормах с бланкетной диспозицией формулируется состав правонарушения со смешанной противоправностью (примечание 5). Часть признаков такого состава правонарушения предусматривает статья УК или КоАП, а часть этих признаков (причем нередко большую часть) предусматривают нормативные правовые акты иных отраслей законодательства.

В нормах с бланкетной диспозицией законодатель формулирует состав правонарушения не только в статье УК или КоАП, но и в соответствующих нормах иных нормативных актов, к принятию которых он (законодатель) может и не иметь какого-либо отношения. Противоправность такого деяния может быть определена только посредством выявления признаков, его характеризующих, изложенных как в УК или КоАП, так и в иных нормативных актах. Поэтому состав такого правонарушения и именуется составом со смешанной противоправностью.

Если, как справедливо отмечает Н.И.Пикуров, уголовно-правовая норма-запрет представляет собой систему, включающую как собственные уголовно-правовые предписания, так и нормативные предписания иных отраслей права, то его указание на то, что к установлению уголовно-правового запрета не имеют отношения иные кроме законодателя нормотворческие органы (примечание 6), не соответствует действительности ни в плане практическом (они это делают постоянно), ни в плане имеющейся у них компетенции, закрепленной в установленном порядке (они наделены правом устанавливать соответствующие правила поведения). Представляется более выверенной и точной позиция А.В.Наумова, указывающего, что предписания неуголовно-правовых норм в бланкетных диспозициях превращаются в часть предписаний уголовно-правовой нормы и в связи с этим в рамках уголовно-правового запрета становятся уголовно-правовым предписанием (примечание 7).

Из сказанного следует вывод: при изменении в нормативном акте, вводящем или отменяющем обязанности, нарушение которых является правонарушением, норма УК или КоАП, предусматривающая ответственность за совершение правонарушения, может оставаться неизменной. При этом введение или отмена такой обязанности может происходить и ввиду иного определения соответствующего понятия или изменения объема его содержания.

Формально норма УК и КоАП не меняется, однако признаки состава правонарушения меняются. Введение новым нормативным актом новой обязанности при неизмененной норме УК или КоАП является, по существу, установлением уголовной или административной ответственности за нарушение этой новой обязанности. Хотя, еще раз обратим внимание, формально такая ответственность уже установлена. И установлена законодателем в уголовно- или административно-правовой норме посредством указания на то, что является правонарушением неисполнение определенного вида обязанности. Наполнение же этой обязанности конкретным содержанием, как в сторону увеличения, так и в сторону уменьшения, осуществляется в рамках иной отрасли законодательства.

Исключение обязанности или уменьшение объема этой обязанности при неизмененной норме УК или КоАП является соответственно либо полномасштабной отменой (исключением, устранением) уголовной или административной ответственности (поскольку нельзя нарушить обязанность, которой нет), либо сужением сферы ее применения, что означает частичную отмену (исключение, устранение) уголовной или административной ответственности (примечание 8).

И в этом смысле указание части второй ст.1 УК и части второй ст.1.1 КоАП на то, что названные кодексы являются единственными соответственно уголовным законом и законом об административных правонарушениях, действующими на территории Республики Беларусь, требует приведенной выше корректировки применительно к нормам с бланкетной диспозицией.

Действительно, только законодатель и только в УК и КоАП может определять, какие деяния являются преступлениями и административными правонарушениями; только законодатель и только в УК и КоАП закрепляет основания и условия уголовной и административной ответственности (примечание 9). Однако иные нормотворческие органы, определяющие границы запретов и ограничений, нарушение которых при обстоятельствах, указанных в УК и КоАП в нормах с бланкетной диспозицией, является преступлением или административным правонарушением, по умолчанию наделены правом менять рамки уголовной или административной ответственности как в сторону их сужения, так и в сторону расширения за деяния, которые законодатель признал преступными или административно наказуемыми.

Только законодатель определяет в УК и КоАП, какие деяния являются преступлениями и административными правонарушениями. Но вводя в УК и КоАП нормы с бланкетной диспозицией, законодатель создает почву для неисполнения предусмотренного им же правила о том, что только в УК и КоАП закрепляются основания и условия уголовной и административной ответственности. Всякий раз внося изменения и дополнения не в УК и КоАП, а в законы, изменяющие признаки состава правонарушения, изложенного в норме с бланкетной диспозицией, законодательный орган отступает от этого правила.

Вводя в УК и КоАП нормы с бланкетной диспозицией, законодатель открывает двери для участия в установлении оснований и условий уголовной и административной ответственности иным нормотворческим органам. Иначе и быть не может, раз нормы иных отраслей законодательства, включенные в бланкетные диспозиции, являются составной частью уголовного закона и законодательства об административных правонарушениях, входят в содержание таких диспозиций (примечание 10).

Введение в УК и КоАП норм с бланкетной диспозицией выступает своеобразной формой делегирования законодательным органом своих исключительных полномочий по установлению оснований и условий уголовной и административной ответственности иным нормотворческим органам.

Делегирование исключительных законодательных полномочий по установлению оснований и условий уголовной и административной ответственности иным нормотворческим органам не предусмотрено в Конституции Республики Беларусь. К тому же согласно части первой ст.23 Конституции Республики Беларусь ограничение прав и свобод личности допускается только в случаях, предусмотренных законом. Этой норме корреспондирует положение ст.58 Конституции Республики Беларусь, запрещающей понуждение к исполнению обязанностей, не предусмотренных Конституцией Республики Беларусь и ее законами.

Установление уголовно-правового и административно-правового запрета, по мнению автора, является ограничением прав и свобод личности. Если к корректировке этих запретов допускаются иные нормотворческие органы, то не соблюдается еще одно предписание, закрепленное в части первой ст.59 Конституции Республики Беларусь, согласно которому государство обязано принимать все доступные ему меры для создания внутреннего и международного порядка, необходимого для полного осуществления прав и свобод граждан Республики Беларусь, предусмотренных данной Конституцией.

Необходимо обратить внимание и на то, что делегирование исключительных законодательных полномочий по установлению оснований и условий уголовной и административной ответственности иным нормотворческим органам не предусмотрено и в Законе РБ от 08.07.2008 № 370-З «О Национальном собрании Республики Беларусь». Указанное выше завуалированное делегирование исключительных законодательных полномочий происходит вне процедуры, предусмотренной ст.55 Закона РБ от 10.01.2000 № 361-З «О нормативных правовых актах Республики Беларусь» (далее - Закон № 361-З), устанавливающей, что о делегировании полномочий принимается соответствующий нормативный правовой акт с указанием, какому государственному органу и на какой срок делегируется полномочие, определяются иные условия такого делегирования, в т.ч. устанавливающие пределы реализации делегированного полномочия.

От редакции «Бизнес-Инфо» С 1 февраля 2019 г. взамен Закона № 361-З действует Закон РБ от 17.07.2018 № 130-З «О нормативных правовых актах». Комментарий см. здесь.

Как считает автор, указанной выше проблеме не уделяется должного внимания учеными. Например, являющийся признанным специалистом в области уголовной ответственности за преступления, предусмотренные уголовно-правовыми нормами с бланкетной диспозицией, Н.И.Пикуров в своей книге, посвященной практике квалификации преступлений на примере норм с бланкетными диспозициями, по сути, обошел вниманием проблему обратной силы закона при применении таких норм (примечание 11). Эта проблема является малоисследованной в литературе и не урегулированной должным образом в законодательстве. Между тем активная нормотворческая деятельность Парламента и иных государственных органов постоянно порождает различные вопросы обратной силы закона, оказывающего влияние на применение уголовно- и административно-правовых норм с бланкетной диспозицией.

Обратная сила закона, изменяющего признаки состава правонарушения, изложенного в норме с бланкетной диспозицией

Основная проблема обратной силы закона, оказывающего влияние на признаки состава правонарушения, изложенного в норме с бланкетной диспозицией, состоит в выявлении связи изменений в законодательстве с некорректируемыми нормами УК и КоАП, в установлении того, что принятие нового нормативного акта привело к изменению признаков состава правонарушения, при том что нормы УК или КоАП остались неизмененными.

Рассмотрим эту проблему на примере изменения налогового законодательства.

Как известно, с 1 января 2010 г. в Республике Беларусь исключены несколько ранее действовавших видов налогов и сборов (налог с продаж товаров в розничной торговле и др.) (Закон РБ от 29.12.2009 № 72-З «О введении в действие Особенной части Налогового кодекса Республики Беларусь, внесении изменений и дополнений в Общую часть Налогового кодекса Республики Беларусь и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Республики Беларусь и их отдельных положений по вопросам налогообложения» (далее - Закон № 72-З)).

Сразу же перед органами уголовного преследования, органами административной юрисдикции и судами встали вопросы: исключение соответствующих видов налоговых обязательств (не нужно платить с 1 января 2010 г. отмененные налоги и сборы) повлекло или не повлекло:

• изменения признаков состава преступления, предусмотренного ст.243 УК (уклонение от уплаты сумм налогов, сборов), а также признаков составов административного правонарушения, предусмотренного ст.13.4 КоАП (нарушение срока представления налоговой декларации (расчета) и ст.13.6 КоАП (неуплата или неполная уплата суммы налога, сбора));

• устранения уголовной и административной ответственности за деяния, перечисленные в названных статьях УК и КоАП, совершенные до 1 января 2010 г.?

От редакции «Бизнес-Инфо» С 19 июля 2019 г. ст.243 УК изложена в новой редакции Законом РБ от 09.01.2019 № 171-З (далее - Закон № 171-З).

Аналогичные вопросы возникли с 1 января 2011 г. в связи с исключением из числа налогов и сборов 2 республиканских и одного местного сборов (соответственно сбор при ввозе на территорию Республики Беларусь озоноразрушающих веществ, сбор за выдачу разрешений на проезд автомобильных транспортных средств Республики Беларусь по территориям иностранных государств и сбор на развитие территорий), а также 1 местного налога (налог на услуги), равно как и в связи с корректировкой иных норм налогового законодательства, имеющих, в частности, отношение к изменениям в порядке определения налоговой базы отдельных видов налогов (Закон РБ от 15.10.2010 № 174-З «О внесении дополнений и изменений в Налоговый кодекс Республики Беларусь»).

Некоторые органы уголовного преследования отвечают на эти вопросы отрицательно. Мотивируя свои решения о направлении в суд уголовных дел с обвинением в уклонении до 1 января 2010 г. от уплаты сумм отмененных после этой даты налогов, сборов, они основывают его исключительно на нормах уголовного закона, указывая, что Закон № 72-З не устраняет преступность деяния, не смягчает наказания или иным образом не улучшает положение лица, совершившего преступление, а уголовная ответственность по ст.243 УК осталась неизменной (примечание 12).

По мнению автора, данные решения ошибочны, поскольку не учитывают особенностей нормы ст.243 УК, имеющей бланкетную диспозицию. Признаки состава преступления, предусмотренные этой нормой, излагаются не только в ст.243 УК, но и в налоговом законодательстве. В налоговом законодательстве, а не в УК определяются понятия «налог» и «сбор», виды налогов, сборов, подлежащих уплате в бюджет, их налоговая база и другие признаки состава этого преступления. Следствием отмены соответствующих видов налогов, сборов является отмена уголовной ответственности за уклонение от их уплаты, устраняется наказуемость в уголовном порядке этого деяния, совершенного после 1 января 2010 г. Уклониться от уплаты отмененного налога, сбора невозможно, раз нет обязанности по его уплате.

Законом, устраняющим наказуемость данного деяния, является Закон № 72-З, подлежащий применению в сфере уголовно-правовых отношений в системном единстве со ст.243 УК, как закон, лежащий в основе уголовной ответственности, предусмотренной данной статьей УК.

Поскольку на такие действия, совершенные до 1 января 2010 г., распространяются предписания части второй ст.9 УК, то уклонение от уплаты отмененных видов налогов, сборов, совершенное до указанной даты, не подлежит уголовной ответственности в настоящее время. Уголовные дела о таких преступлениях подлежат прекращению со ссылкой на п.10 части первой ст.29 Уголовно-процессуального кодекса РБ (далее - УПК) («в случае вступления в силу закона, устраняющего наказуемость деяния») (примечание 13).

В части второй ст.9 УК предусмотрено, что закон, устраняющий преступность деяния, смягчающий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу, т.е. распространяется на лиц, совершивших соответствующее деяние до вступления такого закона в силу, в т.ч. на лиц, отбывающих наказание или отбывших наказание, но имеющих судимость. Со дня вступления в силу закона, устраняющего преступность деяния, соответствующее деяние, совершенное до его вступления в силу, не считается преступным. Это положение белорусского уголовного закона корреспондирует положениям ст.7 ETS № 5, согласно которой никто не может быть осужден за какое-либо уголовное преступление на основании совершения какого-либо действия или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением, и ст.15 Международного пакта Организации Объединенных Наций от 16.12.1966 «О гражданских и политических правах», в силу которой никто не может быть признан виновным в совершении какого-либо уголовного преступления вследствие какого-либо действия или упущения, которое, согласно действовавшему в момент его совершения внутригосударственному законодательству или международному праву, не являлось уголовным преступлением.

На наличие связи между отменой соответствующих видов налогов, сборов в налоговом законодательстве и вопросами административной ответственности за неуплату или неполную уплату сумм отмененных налогов, сборов или за нарушения установленных сроков представления по ним налоговых деклараций (расчетов) обратили внимание отдельные органы административной юрисдикции.

Так, например, в письме МНС РБ от 09.04.2010 № 10-15/10765 «Об административной ответственности» налоговым органам указывается на незаконность привлечения к административной ответственности за уклонение от уплаты отмененных налогов, сборов и за нарушения установленных сроков представления по ним налоговых деклараций (расчетов) соответственно по ст.13.4 и 13.6 КоАП, если содеянное имело место до 1 января 2010 г. Сам факт принятия такого письма говорит о том, насколько остра и животрепещуща проблема обратной силы закона при применении норм с бланкетной диспозицией, коль скоро высшему налоговому органу страны потребовалось заниматься не свойственными ему вопросами толкования законодательства об административных правонарушениях, не относящимися к его компетенции.

Проблема обратной силы закона возникла и в связи с принятием Указа Президента РБ от 01.09.2010 № 450 «О лицензировании отдельных видов деятельности» (далее - Указ № 450), в частности, отменившим с 1 января 2011 г. лицензирование 16 видов деятельности, 7 из которых включают в себя 59 составляющих работ (услуг), а также около 60 работ (услуг) по иным 13 видам деятельности, лицензирование которых сохраняется. С принятием Указа № 450 перед органами уголовного преследования, органами административной юрисдикции и судами были поставлены вопросы:

• подлежат ли привлечению к уголовной и административной ответственности соответственно по ст.233 УК или частям первой и 1¹ ст.12.7 КоАП лица, осуществлявшие до 1 января 2011 г. вид деятельности, который с указанной даты не подлежит лицензированию?

• является ли Указ № 450 законом, имеющим обратную силу?

От редакции «Бизнес-Инфо» С 23 января 2017 г. следует руководствоваться Указом № 450 в редакции Указа Президента РБ от  20.10.2016 № 379. С 19 июля 2019 г. ст.233 УК изложена в новой редакции Законом № 171-З.

При ответе на данные вопросы необходимо иметь в виду, что в ст.233 УК и в частях первой и 1¹ ст.12.7 КоАП, предусматривающих ответственность за незаконную предпринимательскую деятельность в форме осуществления ее без специального разрешения (лицензии), не приводятся перечни видов деятельности, требующих специального разрешения (лицензии). В них лишь содержится отсылка к законодательным актам о лицензировании: «когда такое специальное разрешение (лицензия) обязательно». Поэтому изменение перечня лицензируемых видов деятельности в сторону сокращения их числа автоматически означает исключение из числа признаков состава правонарушения признаков, характеризующих вид лицензируемой деятельности, исключенный из этого перечня. Такое изменение указанного перечня ведет к сужению сферы уголовной и административной ответственности за безлицензионную предпринимательскую деятельность.

Очевидно, что Указ № 450 улучшает положение лиц, осуществлявших безлицензионную деятельность, и он имеет обратную силу. Ввиду этого не подлежат ни уголовной, ни административной ответственности за предпринимательскую деятельность лица, осуществлявшие ее без специального разрешения (лицензии) не только после, но и до 1 января 2011 г., если с указанной даты такое специальное разрешение (лицензия) уже не будет требоваться ввиду исключения соответствующих видов деятельности из перечня лицензируемых видов деятельности. Относительно же предпринимательской деятельности по переработке и консервированию рыбы и морепродуктов это правило начало работать еще ранее. В силу п.5 Указа № 450 данный вид деятельности можно осуществлять без соответствующего разрешения (лицензии) начиная с 1 июля 2010 г.

От редакции «Бизнес-Инфо» С 1 октября 2019 г. п.5 Указа № 450 изложена в новой редакции Указом Президента Республики Беларусь от 02.09.2019 № 326. Комментарий см. здесь.

Частичная декриминализация указанной предпринимательской деятельности обязывала органы уголовного преследования прекратить незавершенное производство по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст.233 УК (по признаку совершения безлицензионной предпринимательской деятельности) со ссылкой на п.10 части первой ст.29 УПК.

Частичная деделиктизация предпринимательской деятельности, осуществлявшейся без специального разрешения (лицензии), обязывала органы, ведущие административный процесс, прекратить незавершенные производством дела об административных правонарушениях, предусмотренных частями первой и 1¹ ст.12.7 КоАП (по признаку совершения безлицензионной предпринимательской деятельности). Эти дела надлежало прекращать со ссылкой на п.4 части первой ст.9.6 Процессуально-исполнительного кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (далее - ПИКоАП) («принятие… акта законодательства, устраняющего противоправность деяния»).

Если соответствующее уголовное дело или дело об административном правонарушении находились в производстве общего или хозяйственного судов (рассматривались по первой инстанции, в кассационном порядке или в порядке надзора), то они также подлежали прекращению по вышеуказанным основаниям.

Пример Налоговым органом в отношении лица был составлен протокол об административном правонарушении от 10.02.2009 об осуществлении им предпринимательской деятельности в виде оказания репетиторских услуг без государственной регистрации (часть первая ст.12.7 КоАП). Хозяйственный суд, действуя в качестве суда первой инстанции, прекратил указанное дело об административном правонарушении в связи с принятием акта законодательства, устраняющего административную ответственность. Вышестоящий хозяйственный суд оставил кассационную жалобу налогового органа без удовлетворения, указав, что Указом Президента РБ от 24.12.2008 № 703, вступившим в силу с 1 января 2009 г., были внесены изменения в Указ Президента РБ от 18.06.2005 № 285 «О некоторых мерах по регулированию предпринимательской деятельности» (далее - Указ № 285), согласно которым к предпринимательской деятельности перестало относиться оказание репетиторских услуг. Впоследствии это положение нашло закрепление в п.4 ст.1 Гражданского кодекса РБ. Указ № 285 устранил противоправность названного вида деятельности, поэтому в силу части второй ст.1.5 КоАП со дня вступления в силу акта Главы государства эта деятельность, совершенная до его вступления в силу, не признается административным правонарушением.

Придание закону обратной силы влечет также наступление иных правовых последствий для лиц, осужденных за преступление, или лиц, в отношении которых вынесено постановление о наложении административного взыскания (например, признание не имеющими судимости лиц, осужденных за преступление, в отношении которых приговоры не были исполнены; признание лица не подвергавшимся административному взысканию, если до дня вступления в силу закона, имеющего обратную силу, не истек годичный срок, предусмотренный ст.2.8 КоАП) (примечание 14).

О корректировке норм Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях и Уголовного кодекса об обратной силе закона

Необходимо отметить особенность норм всех трех частей ст.1.5 КоАП, изложенных в новой редакции Законом РБ от 28.12.2009 № 98-З (далее - Закон № 98-З), оставшуюся без внимания в многочисленных комментариях к этому закону, появившихся в печати. В настоящее время в ст.1.5 КоАП говорится об актах законодательства, имеющих или не имеющих обратную силу.

Первоначальный вариант норм ст.1.5 КоАП, принятого в 2003 г. и введенного в действие в 2007 г., отличается от действующей редакции, в частности, тем, что слово «закон» заменено в ней словами «акт законодательства». На первый взгляд может показаться, что эта корректировка имеет сугубо редакционное значение. Однако в действительности она глубоко содержательна.

Законодатель указал, что обратная сила придается или не придается не только закону как виду нормативного правового акта, но и иному акту законодательства, под которым в соответствии со ст.1 и 2 Закона № 361-З понимаются не только законодательные, но и подзаконные нормативные акты. Поэтому такие акты законодательства, как, например, постановление Совета Министров РБ или инструкция министерства, изменяющие признаки состава административного правонарушения, изложенного в норме с бланкетной диспозицией, в зависимости от обстоятельств имеют или не имеют обратную силу при решении вопросов административной ответственности. Притом, что эти акты законодательства формально не меняют норм КоАП.

Таким образом, имеются основания утверждать, что в сфере регулирования вопросов административной ответственности законодатель пошел на делегирование полномочий по решению вопросов, относящихся к основаниям и условиям административной ответственности, иным государственным органам, относящимся к исполнительной ветви власти. Невозможность отказа от норм с бланкетной диспозицией понудила законодателя легализовать фактическое участие иных государственных органов в деле деликтизации и деделиктизации деяний.

Закон № 98-З вносил изменения и дополнения не только в КоАП, но и в УК. Однако указанные выше правки в ст.1.5 КоАП почему-то не нашли отражения в ст.9 УК. Значит ли это, что законодатель осознанно пошел на корректировку ст.1.5 КоАП, указав, что полномочиями на регулирование вопросов административной ответственности наделяются и иные нормотворческие органы, а применительно к уголовной ответственности остался на прежних позициях (регулирование вопросов уголовной ответственности - исключительная компетенция законодателя)?

Вполне возможно, что был реализован именно этот подход. Не исключено, что при подготовке этого закона его разработчики не обратили внимания на необходимость согласования названных норм КоАП и УК. Хотя это и маловероятно, поскольку ст.1.5 КоАП изложена в редакции, которая в большей степени позаимствована из ст.9 УК.

Невнесение законодателем соответствующих корректив в ст.9 УК не означает, что проблема регулирования вопросов уголовной ответственности на уровне подзаконных актов не актуальна. Приведем пример из современной нормотворческой практики.

В середине 2009 г. Министерство здравоохранения РБ (далее - Минздрав) принимает нормативный акт, которым установлена нижняя граница размера 6 видов наркотических средств и психотропных веществ в составе комбинированных лекарственных средств, - постановление от 31.07.2009 № 89 «О критериях отнесения комбинированных лекарственных средств, содержащих наркотические средства и психотропные вещества, к наркотическим средствам и психотропным веществам, подлежащим государственному контролю в Республике Беларусь, и внесении изменений и дополнений в постановление Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 28 мая 2003 г. № 26» (далее - постановление № 89). По мнению автора, постановлением № 89 республиканский орган государственного управления, а не законодатель, декриминализировал оборот этих видов наркотических средств и психотропных веществ в размере, не превышающем указанную нижнюю границу.

Этот акт законодательства имеет обратную силу и распространяется на действия, связанные с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ, предусмотренные ст.228, 328-330 УК, совершенные до 1 января 2010 г., - дня вступления в силу постановления № 89. Нормы указанных статей УК имеют бланкетную диспозицию. Признаки, характеризующие предмет этих преступлений (наркотические средства, психотропные вещества и их прекурсоры), определяет Минздрав. Поэтому принятый этим государственным органом в соответствии с его компетенцией (см. подп.6.18 п.6 Положения о Министерстве здравоохранения Республики Беларусь, утвержденного постановлением Совета Министров РБ от 23.08.2000 № 1331) нормативный правовой акт, изменяющий признаки предмета преступления в сторону сужения перечня лекарственных средств, относимых к наркотическим средствам и психотропным веществам, оказывает непосредственное влияние на признаки составов преступлений, предусмотренных ст.228, 328-330 УК. С принятием постановления № 89 произведена ограниченная декриминализация действий, связанных с наркотическими средствами и психотропными веществами, по предмету преступления.

От редакции «Бизнес-Инфо» С 4 апреля 2016 г. следует руководствоваться ст.228 УК в редакции Закона РБ от 05.01.2016 № 356-З. Изменения не повлияли на суть материала.

Данное обстоятельство не осталось не замеченным главным управлением предварительного расследования Министерства внутренних дел РБ, к подследственности следователей которого относилось ранее предварительное расследование уголовных дел этой категории. Главное управление предварительного расследования Министерства внутренних дел РБ, хотя и с опозданием, направило инструктивное письмо в свои нижестоящие следственные подразделения с указанием прекратить уголовные дела о незаконном обороте наркотических средств и психотропных веществ, концентрация которых в комбинированных лекарственных препаратах не превышает фармакологические нормы, указанные в названном постановлении № 89.

Министерство здравоохранения достаточно часто своими решениями расширяет границы уголовной ответственности за незаконный оборот наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, вводя в республиканский перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих государственному контролю в Республике Беларусь, все новые виды этих веществ и средств. Такие акты Минздрава не имеют обратной силы.

Так, например, постановлением от 24.02.2012 № 9 «О внесении изменений и дополнений в постановление Министерства здравоохранения Республики Беларусь от 28 мая 2003 г. № 26» Минздрав включил в список 1 особо опасных наркотических средств и психотропных веществ, не используемых в медицинских целях (приложение к постановлению Минздрава РБ от 28.05.2003 № 26), 7 новых видов веществ, отнесенных к числу особо опасных психотропных, не используемых в медицинских целях. Этот нормативный правовой акт вступил в силу с 1 апреля 2012 г. и с этого дня предусмотренные в ст.228, 328-330 УК действия с указанными 7 видами особо опасных психотропных веществ, не используемыми в медицинских целях, стали влечь уголовную ответственность.

От редакции «Бизнес-Инфо» С 1 марта 2015 г. следует применять список 1 особо опасных наркотических средств и психотропных веществ, не используемых в медицинских целях, республиканского перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих государственному контролю в Республике Беларусь, установленного постановлением Минздрава РБ от 11.02.2015 № 19.

Из сказанного выше следует вывод, что раз законодатель внес указанные коррективы в ст.1.5 КоАП, то ему надлежит внести такие же изменения и в ст.9 УК, заменив в ней слово «закон» на слова «акт законодательства».

С формальных позиций такое решение выглядит логичным. Однако делегирование законодателем полномочий на решение вопросов, относящихся к основаниям и условиям административной и уголовной ответственности, представляется едва ли соответствующим положениям, закрепленным в части первой ст.23, ст.58 и части первой ст.59 Конституции Республики Беларусь.

Следует согласиться с Н.И.Пикуровым, что наличие бланкетных диспозиций не нарушает принципа разделения властей (примечание 6) (ст.6 Конституции Республики Беларусь). Однако, вводя в УК и КоАП нормы с бланкетной диспозицией, законодатель определяет ту область общественных отношений, охрана и регулирование которой посредством норм-запретов относится им к совместной компетенции законодательного и иных государственных органов и организаций (Президента РБ, органов исполнительной власти, Национального банка РБ и др.). Разграничение компетенции между ними носит скорее принципиальный характер, нежели четко очерчивает область полномочий иных государственных органов и организаций. Задача состоит в том, чтобы провести эту границу и указать ту черту, за которой иные государственные органы и организации действуют с превышением своей компетенции.

Решение проблемы обратной силы закона, оказывающего влияние на применение уголовно- и административно-правовых норм с бланкетной диспозицией, должно базироваться на конституционных положениях, не противоречить им. Соответствующие de legе ferenda (предложения законодателю) (примечание 15) сводятся к следующему:

1) введение, изменение или дополнение правил, нарушение которых в соответствии с УК или КоАП признается соответственно преступлением или административным правонарушением, может осуществляться только законом как видом нормативного правового акта. Эту норму следует ввести в качестве самостоятельной части соответственно в ст.10 УК и ст.2.1 КоАП;

2) дополнить Закон № 361-З нормой, вводящей запрет на делегирование законодателем Правительству РБ или иным нормотворческим органам полномочий по установлению правил, нарушение которых может иметь следствием (повлечь) уголовную (административную) ответственность лица, нарушающего эти правила;

3) ввести в ст.9 УК и ст.1.5 КоАП норму, согласно которой под законом, устраняющим (устанавливающим) уголовную (административную) ответственность, понимается как закон, вносящий изменения и (или) дополнения в эти кодексы, так и закон, вносящий изменения и (или) дополнения в правила, нарушение которых в соответствии с данными кодексами признается преступлением (административным правонарушением).

Процессуальный аспект обратной силы закона

Проблемы обратной силы закона имеют не только материальный, но и процессуальный аспект. Если в законе не определено, кто и как будет применять нормы, имеющие обратную силу, то их реализация будет связана с большими трудностями, наличие которых способно привести вообще к отказу соответствующих государственных органов от применения таких норм. Как справедливо указывают российские исследователи, эффективность уголовного закона непосредственно связана с качеством процессуального регулирования и складывающихся на его основе, а иногда и вопреки ему, правоприменительных процессуальных практик. Без их изменения самый лучший уголовный закон не может быть адекватно реализован (примечание 16).

Какова же нормативная практика регулирования процессуальных вопросов обратной силы закона в уголовно-процессуальном законе и в ПИКоАП?

До 2003 г. процедурные вопросы обратной силы закона не были регламентированы в уголовно-процессуальном законе, а решались в законах о внесении изменений и дополнений в УК в зависимости от объема и характера этих изменений и дополнений. Если эти изменения и дополнения УК были масштабными в аспекте применения обратной силы закона, то законодатель мог включить (а мог и не включить) в эти законы и процедурные нормы, определяющие права и обязанности суда, других государственных органов и должностных лиц, а также иных субъектов права в связи с приданием уголовному закону обратной силы.

Если корректировка УК была незначительной, то в новый уголовный закон вовсе не вводились процедурные нормы, определяющие порядок его применения. По причинам, изложенным в вышеприведенных разделах данного материала, ни в одном из законов нашего государства не регламентировался вопрос об обратной силе закона, определяющего (изменяющего) признаки состава правонарушения, предусмотренного нормой с бланкетной диспозицией.

Анализ 50 уголовных законов, принятых после введения в действие УК (с мая 2002 г. по апрель 2012 г.) и сделавших его во многом неузнаваемым, показывает, что только 2 из них содержали такие нормы: Закон РБ от 04.01.2003 № 173-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Беларусь» (далее - Закон № 173-З) и Закон РБ от 22.07.2003 № 227-З «О внесении дополнений и изменений в Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Республики Беларусь» (далее - Закон № 227-З).

Очевидно, что наличие такого пробела в уголовно-процессуальном законе было не в интересах правоприменения. Поэтому спустя 2 года после введения в действие УПК 2001 г. часть пятая ст.402 УПК излагается в новой редакции. Впервые в ней определяется, каким судом разрешаются вопросы освобождения от наказания, смягчения наказания либо иное улучшение положения осужденного ввиду вступления в силу уголовного закона, имеющего в соответствии со ст.9 УК обратную силу (суд, постановивший приговор, или суд по месту отбывания наказания). В качестве инициаторов такого пересмотра приговоров в стадии исполнения приговоров в ст.402 УПК указаны осужденный (по его заявлению) либо органы, ведающие исполнением наказания, или наблюдательная комиссия (по их представлению). Одновременно в УПК была введена ст.402², в которой регламентирован порядок рассмотрения в суде этих вопросов (см. пп.85 и 86 ст.2 Закона № 173-З).

Указанные новеллы лишь в общем виде регламентировали процедуры рассмотрения в стадии исполнения приговоров вопросов обратной силы закона. При этом ст.402² УПК не возлагает на суды обязанность по пересмотру приговоров в стадии исполнения приговора со дня вступления в силу закона, имеющего обратную силу. Суды обязаны начать такое производство лишь после того, как к ним с заявлением или представлением о пересмотре приговора обратятся названные выше субъекты права.

К сожалению, в части пятой ст.402 УПК не оговорено, является ли подача в суд представления в связи с принятием закона, имеющего обратную силу, обязанностью или правом органа, ведающего исполнением наказания, наблюдательной комиссии. Не оговорено в этой статье и то, в какие сроки со дня вступления закона, имеющего обратную силу, этим органам надлежит направить такое представление в суд.

Законом № 173-З в УПК не были регламентированы вопросы применения обратной силы закона в надзорном производстве. Как следствие, спустя полгода в пп.2 и 3 ст.4 Закона № 227-З законодатель вынужден был обратиться к их регламентации. Но данная регламентация относилась только к случаям, указанным в этом законе. Между тем ее следовало ввести в главу 42 «Производство в надзорной инстанции» УПК, придав ей всеобщий и перспективный характер. Не сделав этого в 2003 г., законодатель оставил неурегулированным этот вопрос до настоящего времени.

Таким образом, в белорусском уголовно-процессуальном законе лишь отчасти регламентированы процедуры пересмотра уголовных дел и приговоров в связи с приданием закону обратной силы. Поэтому в надзорном производстве и в стадии исполнения приговора в большинстве случаев пересмотр приговоров осуществляется по инициативе осужденных. Следовательно, не всегда при наличии соответствующих оснований обратная сила закона находит воплощение по конкретным уголовным делам и соответствующие нормы остаются нереализованными.

Как считает автор, неутешительно обстоят дела с нормативным регулированием процедур применения обратной силы закона по делам об административных правонарушениях. Процессуально-исполнительный кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях не предусматривает каких-либо норм, определяющих процедуры пересмотра дел об административных правонарушениях в административном процессе в связи с «принятием законодательного акта Республики Беларусь, устраняющего административную ответственность, либо акта законодательства, устраняющего противоправность деяния». Отсутствуют такие нормы и в 61 законе, которыми были внесены изменения и дополнения в КоАП с июля 2003 г. по апрель 2012 г.

Лишь применительно к исполнительному производству по делам об административных правонарушениях в ст.13.4 ПИКоАП (в редакции Закона № 98-З) предусмотрено, что суд, орган, ведущий административный процесс, уполномоченные рассматривать дела об административных правонарушениях, вынесшие постановление о наложении административного взыскания, прекращают исполнение постановления в случае принятия законодательного акта, устраняющего административную ответственность, либо акта законодательства, устраняющего противоправность деяния. Однако и здесь отсутствуют нормы, определяющие инициаторов постановки такого вопроса, обязанности суда, органов, ведущих административный процесс, уполномоченных рассматривать дела об административных правонарушениях, и вынесших постановление о наложении административного взыскания, в связи со вступлением в силу закона, имеющего обратную силу.

Представляется, что пересмотр по указанному основанию дел об административных правонарушениях или постановлений о наложении административного взыскания должен осуществляться судами, другими органами, ведущими административный процесс. Инициировать такой пересмотр вправе лица, в отношении которых ведется административный процесс. В связи с приданием обратной силы закону вопрос о пересмотре постановления о наложении административного взыскания могут поставить и лица, подвергнутые такому взысканию, если оно не было исполнено на день вступления в силу закона, имеющего обратную силу. В этом случае со ссылкой на ст.13.4 ПИКоАП они вправе просить суд о прекращении исполнения постановления о наложении административного взыскания.

Представители судебной власти отмечают, что подобные пересмотры могут осуществляться и осуществляются судами по инициативе заинтересованных, в частности, лиц, подвергнутых административному взысканию.

Пример Субъект хозяйствования, который ввозил в Беларусь нефтяное жидкое топливо железнодорожным транспортом, был привлечен к административной ответственности за нарушение порядка ввоза этого товара на территорию Республики Беларусь (см. Декрет Президента РБ от 12.07.2005 № 9 «О дополнительных мерах по борьбе с незаконным обращением нефтяного жидкого топлива в Республике Беларусь» (далее - Декрет)). На стадии исполнения постановления в 2008 г. в Декрет были внесены изменения, и он перестал распространять свое действие на транспортировку указанного топлива трубопроводным и железнодорожным транспортом. Юридическое лицо, на которое было наложено, но не исполнено административное взыскание, обратилось в орган, исполняющий это постановление, с заявлением о применении к нему обратной силы законодательного акта как улучшающего его положение, как устраняющего противоправность деяния, так как он ввозил топливо железнодорожным транспортом. Исполнение этого постановления было прекращено хозяйственным судом со ссылкой на то, что указанные изменения в Декрете улучшили положение данного субъекта и ст.13.4 ПИКоАП, обязывающая прекратить исполнение, была реализована (примечание 17).

Обратная сила закона, вступление в силу которого отсрочено

Должным образом не урегулированы в законе и вопросы, связанные с применением обратной силы закона, вступление в силу которого переносится на отдаленное время.

Обратимся к примеру.

Как указано выше, Указ № 450 имеет обратную силу, но основная часть его норм вступила в силу с 1 января 2011 г. Означает ли это, что прекращение уголовных дел о преступлениях, предусмотренных ст.233 УК (по признаку совершения безлицензионной предпринимательской деятельности) допустимо только со ссылкой на п.10 части первой ст.29 УПК и только с указанной даты? Или же, не дожидаясь наступления указанной даты, было правомерным прекращение производства по этим же уголовным делам по основанию, предусмотренному ст.87 «Освобождение от уголовной ответственности в силу утраты деянием общественной опасности» УК со ссылкой на ст.30 «Прекращение производства по уголовному делу с освобождением от уголовной ответственности» УПК?

От редакции «Бизнес-Инфо» С 28 января 2015 г. следует руководствоваться ст.30 УПК и ст.87 УК в редакции Закона РБ от 05.01.2015 № 241-З. Комментарий см. здесь.

Для того чтобы определить, какое из этих решений является правильным, необходимо установить правовую природу данных решений и следующие за ними правовые последствия.

Прекращение уголовного дела со ссылкой на п.10 части первой ст.29 УПК (вступление в силу закона, устраняющего наказуемость деяния) относится к числу реабилитирующих оснований.

Прекращение производства по уголовному делу по основаниям, предусмотренным ст.87 УК со ссылкой на ст.30 УПК, производится в случае, когда установлено, что:

1) лицо совершило преступление, не представляющее большой общественной опасности, либо менее тяжкое преступление;

2) после совершения преступления произошло изменение обстановки;

3) изменение обстановки повлекло утрату характера общественно опасных совершенных лицом указанных деяний, признаваемых уголовным законом преступлением.

Другими словами, изменение обстановки повлекло изменение оценки совершенных лицом деяний. Уголовный закон признавал и признает их преступлениями, но ввиду последующей утраты ими признака общественной опасности законодатель считает возможным освободить лицо, их совершившее, от уголовной ответственности. Поэтому прекращение производства по уголовному делу на основании ст.87 УК со ссылкой на ст.30 УПК относится к числу нереабилитирующих оснований.

Принятие Указа № 450, по мнению автора, относится к категории обстоятельств, свидетельствующих об изменении обстановки на период с даты его обнародования и до 1 января 2011 г. Глава государства сузил круг лицензируемых видов деятельности, но отсрочил вступление указа в силу в связи с необходимостью урегулирования большого числа вопросов, связанных с этим шагом на пути либерализации экономики, что объективно требует немалого времени. Сужение круга лицензируемых видов деятельности - есть прямое указание на утрату общественной опасности безлицензионной деятельности того вида, который «завтра» не будет требовать специального разрешения (лицензии). Следовательно, в период с 8 сентября 2010 г. (дня официального опубликования Указа № 450) по 1 января 2011 г. прекращение уголовного дела, возбужденного, например, по части второй ст.233 УК (по признаку совершения безлицензионной предпринимательской деятельности), в соответствии со ст.87 УК и со ссылкой на ст.30 УПК не противоречило предписаниям уголовного и уголовно-процессуального закона.

Если в указанный отрезок времени такое решение не было принято, то же уголовное дело начиная с 1 января 2011 г. следует прекращать со ссылкой на п.10 части первой ст.29 УПК. И такое решение также не будет противоречить предписаниям уголовного и уголовно-процессуального закона.

Если прекратить производство по уголовному делу в соответствии со ст.87 УК и со ссылкой на ст.30 УПК, то начиная с 1 января 2011 г. невозможно прекратить его со ссылкой на п.10 части первой ст.29 УПК до тех пор, пока не будет отменено предшествующее решение. Но законные основания для его отмены отсутствуют.

Между тем для лиц, привлекавшихся в качестве обвиняемых по части второй ст.233 УК, далеко не безразлично, по какому из 2 названных оснований будет прекращено уголовное дело. Например, прекращение уголовного дела со ссылкой на п.10 части первой ст.29 УПК означает его полную реабилитацию. В случае же прекращения дела в соответствии со ст.87 УК и со ссылкой на ст.30 УПК признается, что лицо совершило преступление и это обстоятельство может иметь для него отрицательные правовые последствия. Так, в частности, лицо, по уголовному делу которого было вынесено такое решение, может быть ограничено в праве на труд при наличии указания в законодательстве на ограничения правового статуса лиц, ранее совершивших преступление (см., например, ст.8 Закона РБ от 30.12.2011 № 334-З «Об адвокатуре и адвокатской деятельности в Республике Беларусь», устанавливающей запрет на допуск к осуществлению адвокатской деятельности лиц, ранее совершивших умышленное преступление).

От редакции «Бизнес-Инфо» С 23 октября 2017 г. в ст.8 Закона № 334-З на основании Закона РБ от 11.07.2017 № 42-З внесены изменения. Изменения не повлияли на суть материала.

Во избежание представленной коллизии оснований к прекращению производства по уголовному делу обоснованным будет предусмотреть в уголовно-процессуальном законе норму, согласно которой прекращение производства по уголовному делу по всем нереабилитирующим основаниям допускается, если обвиняемый или потерпевший против этого возражают. Такая норма имеется в части третьей ст.30 УПК, однако она касается только 3 нереабилитирующих оснований. Если внести в нее соответствующие дополнения, то она приобретет универсальный характер и «снимет» указанную коллизию оснований к прекращению производства по уголовному делу в связи с принятием закона, имеющего обратную силу, вступление в силу которого отсрочено.

Заключение

На основании вышеприведенного анализа можно сделать следующие выводы и сформулировать предложения.

1. Нормотворческие органы, определяющие границы запретов и ограничений, нарушение которых при обстоятельствах, указанных в УК и КоАП в нормах с бланкетной диспозицией, является преступлением или административным правонарушением, наделены правом менять рамки уголовной или административной ответственности как в сторону их сужения, так и в сторону расширения, за деяния, которые законодатель признал преступными или административно наказуемыми;

2. Введение в УК и КоАП норм с бланкетной диспозицией выступает своеобразной формой делегирования законодательным органом своих исключительных полномочий по установлению оснований и условий уголовной и административной ответственности иным нормотворческим органам;

3. Делегирование законодательным органом своих исключительных полномочий по установлению оснований и условий уголовной и административной ответственности иным нормотворческим органам не предусмотрено в Конституции Республики Беларусь, не согласуется с нормами части первой ст.23, ст.58 и части первой ст.59 Конституции Республики Беларусь;

4. В ст.10 УК и ст.2.1 КоАП надлежит ввести норму, согласно которой введение, изменение или дополнение правил, нарушение которых в соответствии с УК или КоАП признается соответственно преступлением или административным правонарушением, может осуществляться только законом как видом нормативного правового акта;

5. Следует дополнить Закон № 361-З нормой, вводящей запрет на делегирование законодателем Правительству РБ или иным нормотворческим органам полномочий по установлению правил, нарушение которых может иметь следствием (повлечь) уголовную (административную) ответственность лица, нарушающего эти правила;

6. Подлежит введению в ст.9 УК и ст.1.5 КоАП норма, согласно которой под законом, устраняющим (устанавливающим) уголовную (административную) ответственность, понимается как закон, вносящий изменения и (или) дополнения в эти кодексы, так и закон, вносящий изменения и (или) дополнения в правила, нарушение которых в соответствии с этими кодексами признается преступлением (административным правонарушением);

7. Обязать орган, ведающий исполнением наказания, наблюдательную комиссию при наличии оснований, указанных в законе, подавать в суд представления в связи с принятием закона, имеющего обратную силу, с указанием в УПК сроков, в течение которых эти органы должны исполнить названную обязанность;

8. Надлежит регламентировать в УПК вопросы применения обратной силы закона в надзорном производстве;

9. В ст.13.4 ПИКоАП следует более детально регламентировать процедурные вопросы применения обратной силы законов, устраняющих административную ответственность либо административную противоправность деяния;

10. Предусмотреть в части третьей ст.30 УПК норму, согласно которой прекращение производства по уголовному делу по всем нереабилитирующим основаниям не допускается, если обвиняемый или потерпевший против этого возражают.

Примечание 1. См., например: Лукашов, А.И. Основания и правила квалификации, регистрации и учета преступлений / А.И.Лукашов // Вопросы квалификации, регистрации и учета преступлений / Под общ. ред. А.И.Лукашова. - 2-е изд., перераб. и доп. - Мн.: Академия МВД Республики Беларусь, 2007. - С.25-34.

Примечание 2. Веснiк Канстытуцыйнага Суда Рэспублiкi Беларусь. - 1997. - № 1.

Примечание 3. Барков, А. Предисловие / А.В.Барков // Комментарий к Уголовному кодексу Республики Беларусь / Н.Ф.Ахраменка, Н.А.Бабий, А.В.Барков и др. / Под общ. ред. А.В.Баркова. - Мн.: Тесей, 2003. - С.5.

Примечание 4. Кузнецова, Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: Лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / Науч. ред. и предисл. В.Н.Кудрявцева / Н.Ф.Кузнецова. - М.: Издательский Дом «Городец», 2007. - С.106.

Примечание 5. Понятие «смешанная противоправность» введено в научный оборот еще во второй половине 90-х годов прошлого века (см.: Кудрявцев, В.Н. Объективная сторона преступления / В.Н.Кудрявцев. - М.: Юридическая литература, 1960. - С.120), хотя его использование и не всеми одобряется (см., например: Тимейко, Г.В. Общее учение об объективной стороне преступления / Г.В.Тимейко. - Ростов-на-Дону: Издательство Ростовского ун-та, 1977).

Примечание 6. Пикуров, Н.И. Уголовное право в системе межотраслевых связей: Монография. - Волгоград: ВЮИ МВД России, 1998. - С.102, 160.

Примечание 7. Наумов, А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: Комментарий судебной практики и доктринальное толкование / Под ред. Г.М.Резника / А.В.Наумов. - М.: Волтерс Клувер, 2005. - С.15.

Примечание 8. См. подробнее: Лукашов, А. Обратная сила закона: Круглый стол / А.Лукашов // Юрист. - 2009. - № 6. - С.53-58.

Примечание 9. Применительно к административной ответственности такими полномочиями наделен также Президент РБ (см. часть вторую ст.1.1 КоАП).

Примечание 10. См.: Якушин, В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве / В.А.Якушин. - Тольятти: ТолПИ, 1998. - С.210.

Примечание 11. Пикуров, Н.И. Комментарий к судебной практике квалификации преступлений на примере норм с бланкетными диспозициями / Н.И.Пикуров. - М.: Издательство Юрайт, 2009.

Примечание 12. См., например: постановление об отказе в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела № 07088000046 // Архив отдела предварительного расследования управления Департамента финансовых расследований КГК Республики Беларусь по Минской области и г.Минску за 2010 г.

Примечание 13. См. подробнее: Лукашов, А. Экономические правонарушения: ставка на экономию уголовной репрессии / А.Лукашов // Экономическая газета. Информбанк. - 2010. - № 13.

Примечание 14. См. подробнее: Лукашов, А. Об уголовной и административной ответственности за безлицензионную деятельность. Комментарий к Указу Президента Республики Беларусь от 01.09.2010 № 450 / А.Лукашов // Юрист. - 2010. - № 10.

Примечание 15. См. подробнее: Лукашов, А. К вопросу о реализации в законодательстве Республики Беларусь целей уголовной и административной ответственности в связи с приданием закону обратной силы / А.Лукашов // Категория «цель» в уголовном, уголовно-исполнительном праве и криминологии: Материалы IV Российского Конгресса уголовного права, состоявшегося 28-29 мая 2009 г. - М.: Проспект, 2009. - С.699-703.

Примечание 16. Концепция модернизации уголовного законодательства в экономической сфере (на основании Поручения Президента РФ от 28.11.2009 № ПР-3169) // [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.kapitalisty.ru/action/. - Дата доступа: 21.03.2012.

Примечание 17. Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2005. - № 10. - 1/6614.

04.05.2012 г.

Алексей Лукашов, кандидат юридических наук, доцент