


Материал помещен в архив
ПРАКТИКА ПРИМЕНЕНИЯ ХОЗЯЙСТВЕННЫМИ СУДАМИ НОРМ МАТЕРИАЛЬНОГО И ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА
1. В соответствии со ст.142 Хозяйственного процессуального кодекса РБ (далее - ХПК) лицо, участвующее в деле, считается извещенным надлежащим образом, если к началу судебного заседания хозяйственный суд располагает сведениями о получении этим лицом направленной ему копии судебного постановления, судебной повестки или иного извещения.
В хозяйственный суд с иском о взыскании с белорусского предприятия денежных средств обратился резидент Российской Федерации, представитель которого при подаче исковых материалов просил направлять судебную корреспонденцию ему по адресу в г.Минске. Суд возбудил производство по делу и назначил подготовительное судебное заседание на 28 августа 2008 г. Обратное почтовое уведомление поступило в суд с отметкой о том, что судебная корреспонденция получена адресатом (истцом) 2 сентября 2008 г. без расшифровки его подписи.
В подготовительное судебное заседание представитель истца не явился, о чем суд указал в определении о завершении подготовки дела к судебному разбирательству и о назначении судебного разбирательства на 16 сентября 2008 г. Копию этого определения суд вновь направил истцу по указанному его представителем адресу. В почтовом уведомлении, возвратившемся в суд, имелась отметка о получении корреспонденции с указанием в строке «Вручено лично» фамилии Иванов.
В основное судебное заседание 16 сентября 2008 г. представитель истца не явился. Суд отложил слушание по делу на 30 сентября 2008 г., направив копию своего определения в Российскую Федерацию по юридическому адресу истца. Судебная корреспонденция была им получена 23 сентября 2008 г. Однако в судебное заседание 30 сентября 2008 г. представитель истца не прибыл.
Суд счел возможным продолжить разбирательство по делу в отсутствие не явившегося представителя истца и на основании ст.151 ХПК оставил исковое заявление без рассмотрения ввиду повторной неявки истца в судебное заседание без уважительной причины.
Истец подал на определение суда апелляционную жалобу. Суд апелляционной инстанции отказал в ее удовлетворении, указав в постановлении, что судебная корреспонденция (уведомление о дате и времени проведения судебного заседания 16 сентября 2008 г.) направлялась по указанному представителем истца адресу и была им получена. Довод истца о том, что на уведомлении учинена не подпись представителя истца, так как в расшифровке указана другая фамилия, апелляционная инстанция во внимание не приняла, указав, что гражданин, исполнявший функции дежурного в административном здании по месту нахождения адресата, обязан был передать ему судебную корреспонденцию. Апелляционная инстанция также сочла свидетельством о надлежащем уведомлении представителя истца о времени судебного заседания его телефонный звонок в суд секретарю судебного заседания - помощнику судьи на предмет уточнения времени проведения судебного заседания, о чем была составлена справка.
Хозяйственный суд кассационной инстанции отменил определение об оставлении иска без рассмотрения и направил дело на новое рассмотрение, указав следующее. В почтовых уведомлениях о назначении подготовительного и основного судебных заседаний, направленных по адресу, указанному представителем истца, адресатом было указано юридическое лицо, местом нахождения которого являлась Российская Федерация. Так как почтовые уведомления получались неустановленным лицом, истца нельзя признать надлежащим образом уведомленным о судебных заседаниях. Отмечено, что уведомление, поступившее из Российской Федерации, получено почтовым отделением связи в Республике Беларусь на следующий день после проведения 30 сентября 2008 г. судебного заседания. Это обстоятельство свидетельствует об отсутствии у суда по состоянию на указанную календарную дату доказательств надлежащего уведомления истца о времени и месте проведения судебного заседания.
Согласно пп.110 и 112 Правил оказания услуг почтовой связи, утвержденных постановлением Совета Министров РБ от 07.09.2004 № 1111, заказные и простые письма, уведомления о получении почтовых отправлений, адресованные юридическим лицам, могут выдаваться в отделении почтовой связи или доставляться и вручаться их уполномоченным на первых этажах здания. Заказные письма с отметкой «Судебная повестка. С заказным уведомлением» выдаются лично адресату.
Согласно тексту искового заявления и выписке из Единого государственного реестра юридических лиц Российской Федерации местонахождением истца является г.Москва. Следовательно, оформленные хозяйственным судом и направленные в г.Минск почтовые извещения о назначении подготовительного и основного судебных заседаний с указанием в них в качестве адресата не представителя истца, а самого истца, не могли быть вручены последнему лично.
В соответствии с частью первой ст.142 ХПК лица, участвующие в деле, считаются извещенными надлежащим образом, если к началу судебного заседания хозяйственный суд располагает сведениями о получении адресатом направленной ему копии судебного постановления, судебной повестки или иного извещения. Поскольку уведомление из Российской Федерации возвратилось в Республику Беларусь 1 октября 2008 г., т.е. после того как хозяйственный суд первой инстанции провел 30 сентября 2008 г. судебное заседание, в котором оставил исковое заявление без рассмотрения, то в этом случае суд ко дню проведения судебного заседания не располагал сведениями о получении адресатом (истцом) судебной корреспонденции и потому не имел оснований считать причину неявки представителя истца неуважительной.
2. Рассмотрение судом в отсутствие представителя истца вопроса о соразмерности судебных издержек характеру и сложности дела признано вышестоящим судом обстоятельством, препятствующим принятию решения, основанного на полном и всестороннем исследовании всех существенных обстоятельств по делу.
Унитарное предприятие обратилось в хозяйственный суд с иском к обществу с ограниченной ответственностью (далее - ООО) о взыскании долга по оплате строительных работ. В исковом заявлении истец указал почтовый адрес для направления судебной корреспонденции, но не указал свой юридический адрес, отличающийся от адреса для корреспонденции. Реквизиты юридического адреса истца имелись в приобщенных к исковым материалам документах (в договоре строительного подряда, дополнительном соглашении к нему, справках о стоимости выполненных работ, актах сдачи-приемки работ др.).
Хозяйственный суд первой инстанции, приняв к производству исковое заявление, определением от 12.05.2009 назначил проведение подготовительного судебного заседания на 26 мая 2009 г. Извещение о месте и времени проведения подготовительного судебного заседания направлено истцу по почтовому адресу, указанному в исковом заявлении, и им получено.
Завершив 26 мая 2009 г. подготовку дела к судебному разбирательству в отсутствие представителя истца, хозяйственный суд первой инстанции назначил основное судебное заседание на 10 июня 2009 г., признав явку представителей сторон обязательной.
2 июня 2009 г. представитель истца подал ходатайство об утверждении между сторонами мирового соглашения и проведении судебного заседания по утверждению мирового соглашения в его отсутствие. При этом просил взыскать с ответчика судебные издержки на оплату услуг представителя.
10 июня 2009 г. хозяйственный суд первой инстанции провел судебное заседание в отсутствие представителей сторон и отказал в утверждении мирового соглашения, предметом которого в т.ч. являлось возмещение ответчиком истцу расходов по оплате юридических услуг. Новое заседание было назначено на 22 июня 2009 г. Извещение о месте и времени проведения этого судебного заседания направлено судом истцу вновь по почтовому адресу, указанному в исковом заявлении.
22 июня 2009 г. хозяйственный суд первой инстанции в судебном заседании в отсутствие представителя истца завершил рассмотрение дела по существу и принял решение об отказе в удовлетворении иска ввиду погашения долга ответчиком. В пользу истца с ответчика суд частично взыскал судебные издержки.
Суд кассационной инстанции решение отменил и направил дело на новое рассмотрение, указав, что дело рассмотрено по существу в судебном заседании 22 июня 2009 г. без участия представителя истца, которым не подавалось заявление о возможности рассмотрения дела в отсутствие его представителя. Таким образом, суд, рассмотрев в отсутствие представителя истца дело по существу, лишил его возможности реализовать предоставленное ст.55 ХПК право давать пояснения в обоснование соразмерности величины издержек характеру и сложности дела. Следовательно, решение суда о взыскании с ответчика лишь части из заявленных истцом судебных издержек вышестоящая судебная инстанция не сочла основанным на полном и всестороннем исследовании обстоятельств, проверку и оценку которых суд обязан провести в силу требований п.8 постановления Пленума ВХС РБ от 18.12.2007 № 13 «О применении Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь при распределении издержек, связанных с рассмотрением дела в хозяйственном суде».
3. Ввиду отсутствия в материалах дела подтверждения соблюдения участниками договора поставки, финансируемого за счет бюджетных средств, порядка выбора поставщика суд пришел к выводу об отсутствии у покупателя препятствий для взыскания неустойки посредством предъявления иска в суд.
Между учреждением и унитарным предприятием был заключен договор поставки оборудования. Источником оплаты оборудования являлся местный бюджет.
Так как к обусловленному договором сроку оборудование не было поставлено в полном объеме, учреждение обратилось в хозяйственный суд с иском о взыскании с унитарного предприятия пени, предусмотренной п.9 порядка расчетов между юридическими и индивидуальными предпринимателями в Республике Беларусь, утвержденного Указом Президента РБ от 29.06.2000 № 359 (в редакции Указа Президента РБ от 24.08.2006 № 518) (далее - Порядок), и процентов за пользование бюджетными денежными средствами.
Хозяйственный суд первой инстанции отказал учреждению в удовлетворении иска, указав в решении, что согласно Порядку взыскание пени должно осуществляться территориальными органами Министерства финансов РБ в бесспорном порядке, в связи с чем у истца отсутствуют правовые основания для взыскания пени в судебном порядке.
Суд кассационной инстанции решение изменил, удовлетворив иск частично и указав на отсутствие оснований для применения исключительно внесудебного (бесспорного) порядка взыскания пени, регламентированного Положением о порядке оплаты расходов на закупку товаров, работ и услуг за счет бюджетных средств, утвержденным постановлением Минфина РБ от 29.06.2000 № 66.
Отмечено, что названное Положение направлено на усиление контроля за целевым использованием бюджетных средств, в т.ч. при закупке товаров по правилам, установленным Положением о порядке выбора поставщика (подрядчика, исполнителя) при осуществлении государственных закупок на территории Республики Беларусь, утвержденным Указом Президента РБ от 25.08.2006 № 529 (в редакции, действовавшей до 17 ноября 2008 г.). Однако из содержания договора поставки и других материалов дела не усматривалось, что сторонами соблюден порядок выбора поставщика. Кроме того, согласно п.9 Порядка поставщик, получивший за счет средств бюджета предварительную оплату, но несвоевременно исполнивший обязательство по поставке товара, обязан уплатить пеню покупателю. В связи с этим суд кассационной инстанции пришел к выводу об отсутствии у учреждения препятствий для применения не внесудебного (бесспорного), а судебного порядка взыскания пени.
4. Прекращение у участника предварительного договора обязательства заключить основной договор явилось основанием для отказа в удовлетворении иска о понуждении к его заключению.
Две организации в ноябре 2004 г. заключили предварительный договор долевого участия в строительстве нежилых помещений, по условиям которого один являлся заказчиком строительных работ по реконструкции здания, второй - участником, финансирующим работы. Основной договор подлежал заключению в течение 10 календарных дней после принятия исполнительным комитетом решения о разрешении привлечь второго участника в качестве дольщика, как того требовало действовавшее в этот период решение Мингорисполкома от 05.03.1998 № 239 «О строительстве объектов в г.Минске на долевых условиях» (далее - Решение № 239).
Впоследствии (в 2007 г.) второй участник произвел отчуждение своего права на заключение основного договора долевого участия в строительстве другому лицу, которое обратилось в суд с требованием к первому участнику о заключении основного договора.
Хозяйственный суд отказал в удовлетворении иска, руководствуясь ст.399 Гражданского кодекса РБ (далее - ГК), согласно п.4 которой, если в предварительном договоре срок заключения основного договора не определен, основной договор подлежит заключению в течение года с момента заключения предварительного договора. Согласно п.6 этой же статьи ГК обязательства, предусмотренные предварительным договором, прекращаются, если до окончания срока, в который стороны должны заключить основной договор, он не будет заключен и ни одна из сторон не направит другой стороне предложение заключить этот договор.
При заключении предварительного договора его участники, учитывая требования действовавшего в то время Решения № 239, в договоре указали, что основной договор должен быть заключен в течение 10 календарных дней после принятия исполнительным комитетом решения о разрешении ответчику привлечь участника в качестве дольщика.
Поскольку Решение № 239 признано утратившим силу с 30 сентября 2005 г. и необходимость принятия решения о привлечении дольщика к строительству отпала, хозяйственный суд в своем решении указал, что с того момента, когда решение исполнительного комитета утратило юридическую силу, предварительный договор перестал содержать в себе условие о сроке заключения основного договора. В связи с этим суд применил часть вторую п.4 ст.399 ГК, предписывающую заключить основной договор в течение 1 года.
Так как до 30 сентября 2005 г. основной договор не был заключен, суд не усмотрел у истца оснований требовать заключения основного договора, поскольку в силу п.6 ст.399 ГК в этом случае предусмотренное предварительным договором обязательство ответчика заключить основной договор прекратилось по истечении установленного законом срока.
Решение оставлено без изменения вышестоящими судебными инстанциями. При этом было отмечено, что второй участник предварительного договора знал или должен был знать о том, что содержащееся в договоре условие, с которым стороны связывали момент исчисления срока для заключения основного договора, после 30 сентября 2005 г. перестало иметь юридическое значение. Тем самым, принимая во внимание непродолжительность периода времени, оставшегося до завершения годичного срока с момента заключения предварительного договора, а также руководствуясь принципом добросовестности участника гражданских правоотношений, этот участник имел возможность на основании п.6 ст.399 ГК направить ответчику предложение заключить основной договор. Не сделав этого в установленный законом срок, участник продал свое право на заключение с ответчиком основного договора другому лицу, тогда как встречное обязательство ответчика к этому времени прекратилось.
Прекращение обязательства ответчика заключить основной договор не предоставляло истцу права требовать заключения основного договора.
5. Ввиду отсутствия доказательств наличия предусмотренных ст.103 Закона РБ от 09.12.1992 № 2020-XII «О хозяйственных обществах» (далее - Закон № 2020-XII) оснований для исключения ответчика из состава участников хозяйственного общества суд отказал в удовлетворении поданного иска.
Суд удовлетворил иск об исключении гражданина К. из состава участников ООО. Суд кассационной инстанции решение отменил, в удовлетворении иска отказал. Истцу отказано в принесении протеста на кассационное постановление по следующим основаниям.
Как следует из материалов дела, граждане Б. и С. предъявили иск об исключении К. (ответчика) из состава участников ООО, обосновав требование тем, что ответчик, являясь одновременно и участником ООО и его директором, без ведома и согласования с истцами заключил договоры поручительства и залога с банком в целях обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору, а также отказался подписать протокол общего собрания участников ООО по вопросу получения хозяйственным обществом кредита, заключения кредитного договора и договора залога.
В соответствии со ст.103 Закона № 2020-XII исключение участника ООО осуществляется в судебном порядке в случае, если участник грубо нарушает свои обязанности либо своими действиями (бездействием) препятствует деятельности общества. Суд первой инстанции, удовлетворив иск, указал, что для исключения ответчика из состава участников ООО достаточно однократного грубого нарушения ответчиком своих обязанностей участника хозяйственного общества, а также однократного отказа от принятия решения на общем собрании по вопросу, требующему единогласия.
Суд кассационной инстанции, отменяя решение по делу, обратил внимание на отсутствие в нем указаний на конкретные корпоративные обязанности ответчика, предусмотренные законодательством и учредительными документами ООО, грубое нарушение которых вменялось ему истцами.
Кассационная инстанция сделала обоснованный вывод о разграничении законодателем корпоративных обязанностей участника хозяйственного общества и обязанностей его единоличного органа управления. При ненадлежащем исполнении последним своих непосредственных функциональных обязанностей закон предусматривает различные способы защиты прав участников хозяйственного общества, в т.ч. посредством оспаривания заключенных им сделок, досрочного прекращения его полномочий и т.п. Эти способы истцами реализованы - ответчик освобожден от исполнения обязанностей директора ООО, факт ничтожности подписанных им договоров поручения и залога установлен решением хозяйственного суда по другому делу. Однако эти обстоятельства сами по себе не могут являться свидетельством грубого нарушения ответчиком обязанностей участника хозяйственного общества, которые предусмотрены законодательством и учредительными документами. Доказательств того, что подписание ответчиком договоров повлекло для хозяйственного общества негативные последствия, истцами суду не представлено.
Отказ ответчика голосовать за принятие решения о заключении хозяйственным обществом крупной сделки не повлек наступления последствий, препятствующих деятельности ООО: согласно учредительным документам отказ ответчика подписать протокол не может повлиять на результат принятия решения о заключении крупной сделки, так как для его принятия устав предусматривает квалифицированное большинство их голосов.
6. Поскольку иск подан по истечении специального (сокращенного) срока исковой давности, применение срока судом по заявлению ответчика признано правомерным.
Хозяйственный суд отказал ООО «А» в удовлетворении иска по причине пропуска истцом специального срока исковой давности. Суд апелляционной инстанции оставил данное решение без изменения.
Между иностранной компанией «Ф» (Германия) и гражданином США был заключен договор купли-продажи принадлежащих компании 50 % доли в уставном капитале созданного в Республике Беларусь совместного предприятия (ООО «Б»). Днем заключения договора были датированы заключенные между новыми участниками ООО «Б» (открытое акционерное общество «М», ООО «А» (истец) и американский гражданин) соглашения о внесении изменений и дополнений в учредительный договор и устав, которые касались распределения между участниками долей в уставном фонде. Соглашения нотариально удостоверены в июне 2005 г. и от имени истца подписаны генеральным директором. Государственная регистрация новой редакции учредительных документов ООО осуществлена в сентябре 2007 г.
Предъявив 15 мая 2008 г. в хозяйственный суд иск о переводе на себя прав и обязанностей покупателя доли в уставном фонде, ООО «А» в обоснование своего требования указало, что его руководитель узнал об осуществлении сделки купли-продажи доли в уставном фонде лишь после получения в марте 2008 г. на свой запрос дубликата договора купли-продажи. Истец утверждал, что в 2005 г. он не получал от иностранной компании извещения о намерении продать долю в уставном фонде ООО, решение об отказе от преимущественного права приобретения доли орган управления истца не принимал. Считая нарушенным свое право преимущественной покупки доли в уставном фонде ООО, истец обратился в хозяйственный суд с соответствующим иском, исчисляя установленный п.3 ст.253 ГК 3-месячный срок исковой давности для своего требования с момента получения в марте 2008 г. дубликата договора купли-продажи доли.
Ответчик заявил о применении срока исковой давности, указав на пропуск истцом установленного ст.235 ГК специального срока, отметив, что в силу ст.49 ГК юридическое лицо приобретает права через свои органы. Органом управления истца является генеральный директор, который в 2005 г. подписал соглашения о внесении изменений и дополнений в учредительный договор и устав ООО, касающиеся распределения между новым составом участников долей в его уставном фонде.
Хозяйственный суд первой инстанции применил срок исковой давности и отказал истцу в иске, указав в решении, что генеральный директор истца, подписав соглашения о замене в составе участников ООО одного из них (иностранной компании) ответчиком, должен был понимать их содержание, мог и должен был знать об обстоятельствах, приведших к изменению состава участников хозяйственного общества и при наличии оснований считать нарушенным право преимущественной покупки доли в уставном фонде ООО, имел возможность в течение установленного ГК специального (сокращенного) срока исковой давности обратиться в суд за защитой этого права.
Поскольку с момента заключения упомянутых соглашений до обращения истца в хозяйственный суд прошло более 3 месяцев, вывод о пропуске истцом срока исковой давности признан обоснованным. Это обстоятельство согласно п.2 ст.200 ГК является основанием для отказа в удовлетворении иска.
7. В соответствии со ст.4 ХПК одной из задач судопроизводства в хозяйственном суде является правильное и своевременное рассмотрение дел.
Хозяйственный суд признал недействительной произведенную агентством по государственной регистрации и земельному кадастру регистрационную запись в части перехода на основании договора купли-продажи от 29.01.1997 к гражданке Ф. права собственности на помещение котельной площадью 61,56 кв.м. Суд апелляционной инстанции оставил решение без изменения.
Кассационная инстанция отменила состоявшиеся по делу постановления по причине неполного исследования судом обстоятельств, имеющих значение для принятия по делу законного и обоснованного решения, и направила дело на новое рассмотрение. В кассационном постановлении отмечено, что вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для осуществления государственной регистрации перехода права собственности на нежилое помещение, не являвшееся объектом разгосударствления и приватизации, не основан на полном исследовании всех обстоятельств по делу. Суд не выяснил ни площадь спорного помещения, ни вопрос о том, почему заявитель оспаривает регистрационные действия лишь в части указанной им площади. Кроме того, обращено внимание на то, что рассмотрение заявленного требования в порядке главы 25 ХПК не соответствует постановлению Президиума ВХС РБ от 17.12.2007 № 82 «Об отдельных вопросах практики применения хозяйственными судами законодательства о государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» (далее - постановление Президиума ВХС № 82), согласно которому подобные требования подлежат рассмотрения в порядке искового производства.
Объединение котельных и тепловых сетей обжаловало в порядке надзора постановление суда кассационной инстанции. В удовлетворении жалобы было отказано по следующим основаниям.
Как следует из материалов дела, встроенное в здание бани помещение котельной в 1979 г. передано с баланса городского объединения банно-прачечного обслуживания на баланс городского объединения котельных и тепловых сетей. Согласно изготовленному по состоянию на март 1981 г. техническому паспорту котельная 1974 г. постройки имеет площадь 128,8 кв.м., состоит из производственных помещений площадью 118,4 кв.м (насосная, котельный зал) и бытовых помещений площадью 9,8 кв.м.
В 1996 г. управление жилищно-коммунального хозяйства согласовало передачу котельной, обслуживающей баню, с баланса объединения котельных и тепловых сетей на баланс городского производственного банного хозяйства. Согласно решению сессии городского совета депутатов в 1996 г. баня как действующее предприятие (структурное подразделение), созданное по решению городского исполнительного комитета, включена в перечень объектов коммунальной собственности, намеченных к приватизации и разгосударствлению на 1996 г.
На основании решения городского исполнительного комитета в 1996 г. был утвержден проект приватизации бани посредством проведения продажи этого объекта на аукционе с условиями сохранения в течение 5 лет функционального назначения объекта и сохранения в течение 2 лет количества рабочих мест. В заключении комиссии по приватизации указано, что баня представляет собой отдельно стоящее кирпичное 1-этажное здание 1959 г. постройки общей площадью 439 кв.м (полезная площадь 387 кв.м.), состоящее из 2 моечных отделений, узла управления, вестибюля и других подсобных помещений, к зданию бани пристроена котельная.
В январе 1997 г. между управлением коммунальной собственности и приватизации городского исполнительного комитета и гражданкой Ф. по результатам проведенного аукциона был заключен договор купли-продажи действующего структурного подразделения государственного предприятия банного хозяйства - бани (отдельно стоящего здания, сооружения и имущества со всеми пассивами и активами, правами и обязанностями, в т.ч. по трудовым правоотношениям). Согласно договору купли-продажи покупатель признавался осведомленным о том, что документы на объект отражают данные, опубликованные в информационном сообщении о приватизации. Договор был зарегистрирован с оформлением акта приема-передачи объекта, приобретенного Ф. за 111 000 000 руб. Часть выкупной стоимости была оплачена денежными средствами, часть - приватизационными чеками «Имущество». Гражданке выдано регистрационное удостоверение на право собственности на здание бани площадью 501 кв.м.
В декабре 1997 г. Ф. подарила этот объект своему мужу, после смерти которого имущество перешло по наследству к его матери - гражданке М.
Объединение котельных и тепловых сетей, получив из областного фонда государственного имущества сообщение о том, что котельная учтена в реестре имущества как объект областной коммунальной собственности, обратилось в мае 2007 г. в порядке главы 25 ХПК в хозяйственный суд с заявлением о признании недействительной государственной регистрации договора купли-продажи и регистрационного удостоверения в части перехода права собственности на помещение котельной площадью 128,8 кв.м. Впоследствии заявитель уточнил свое требование, уменьшив площадь котельной до 61,56 кв.м.
Исполнительный комитет сообщил суду, что здание котельной не включалось в перечень объектов, подлежащих разгосударствлению и приватизации.
Ссылаясь на достаточность собранных по делу доказательств, подтверждающих отсутствие законных оснований для государственной регистрации перехода права собственности на котельную, объединение котельных и тепловых сетей сочло необоснованным указание суда кассационной инстанции на необходимость исследования дополнительных документов и не согласилось со ссылкой на несоответствие порядка рассмотрения дела по правилам главы 25 ХПК.
В соответствии со ст.4 ХПК одной из задач судопроизводства в хозяйственном суде является правильное рассмотрение дел.
Согласно ст.168 ХПК на стадии подготовки дела к судебному разбирательству хозяйственный суд обязан установить содержание правоотношений сторон, определить обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, решить вопрос о составе лиц, участвующих в нем.
Хозяйственный суд кассационной инстанции на основании постановления Президиума ВХС № 82, обоснованно пришел к выводу о неисполнении хозяйственным судом первой инстанции на стадии подготовки дела к судебному разбирательству обязанности правильно определить содержание спорного правоотношения и его субъектный состав, от чего зависит как предмет и объем исследования, так и связанные с ним вопросы применения норм материального и процессуального права. Поскольку характер спорного правоотношения и его субъектный состав применительно к требованиям процессуального закона определены неправильно, направление дела на новое рассмотрение признано обоснованным.
8. Пункт 3 ст.458 ГК предоставляет продавцу по договору купли-продажи в кредит при неисполнении покупателем обязанности оплатить переданное ему имущество выбирать один из способов восстановления нарушенного права: либо потребовать оплаты переданного товара, либо потребовать его возврата.
Между ООО «Н» и ООО «Р» 28 декабря 2006 г. был заключен договор, во исполнение которого истец (ООО «Н») продал ответчику нежилые помещения общей стоимостью 915 000 000 руб. Срок оплаты по договору - в течение 24 месяцев, с момента передачи объектов до полной их оплаты имущество признано сторонами не находящимся в залоге у продавца в силу ст.458 ГК. Договор зарегистрирован 5 января 2007 г., тогда же состоялась регистрация ответчиком права собственности на объекты недвижимости.
В нарушение условий договора ответчик не исполнил в полном объеме денежные обязательства, оплатив лишь часть выкупной стоимости имущества. Истец, руководствуясь ст.458 ГК, направил ответчику требование о возврате имущества и расторжении договора купли-продажи по причине существенного его нарушения.
Поскольку ответчик никак не отреагировал на это требование, истец обратился в хозяйственный суд с соответствующим иском.
Суд, удовлетворяя иск, исходил из п.3 ст.458 ГК, согласно которому в случаях, когда покупатель, получивший товар, не исполняет обязанность по его оплате в установленный договором срок, продавец вправе потребовать оплаты переданного товара или возврата неоплаченных товаров. В рассматриваемом случае ненадлежащее исполнение ответчиком своего денежного обязательства, выразившееся в неполной оплате приобретенного у истца имущества, суд обоснованно расценил существенным нарушением договора, являющимся основанием для его расторжения в порядке, предусмотренном п.2 ст.420 ГК.
Ссылка ответчика на необходимость применения нормы ст.423 ГК, исключающей возврат исполненного по расторгнутому договору до его расторжения, обоснованно не принята судом во внимание, поскольку п.4 ст.423 ГК, устанавливающий ограничение относительно возврата того, что было исполнено до расторжения договора, как диспозитивная норма допускает возврат исполненного в случаях, установленных законодательством или соглашением сторон.
Законодательством (в частности, п.3 ст.458 ГК) продавцу по договору купли-продажи в кредит предоставлено в случае неисполнения покупателем обязанности по оплате переданного ему товара выбирать один из следующих способов восстановления нарушенного права: потребовать оплаты переданного товара или возврата неоплаченного товара.
Истец воспользовался своим правом, избрав требование о возврате покупателем неоплаченного им имущества. Следовательно, в целях защиты нарушенного права истец избрал ретроспективный эффект расторжения договора, схожий с реституцией.
Предусмотренное ст.423 ГК ограничение возврата исполненного по договору (запрет на реституцию) применяется, когда обе стороны договора к моменту его расторжения осуществили эквивалентный обмен, и не распространяется на случаи, когда одна из сторон договора не произвела встречное исполнение.
Довод ответчика о невозможности в силу ст.461 ГК возвратить истцу объекты недвижимости, право собственности на которые зарегистрировано за ответчиком, также обоснованно не принят во внимание, так как согласно части второй ст.461 ГК в случае неоплаты покупателем переданного ему продавцом товара в предусмотренный договором срок продавец вправе потребовать возвратить ему этот товар, если иное не предусмотрено договором.
Государственная регистрация за ответчиком права собственности на неоплаченные им объекты недвижимости обоснованно не признана судом препятствующей их возврату продавцу согласно п.3 ст.458 ГК, поскольку исходя из ст.8 Закона РБ от 22.07.2002 № 133-З «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» расторжение договора купли-продажи, являвшегося основанием для государственной регистрации права собственности покупателя на недвижимое имущество, прекращает это основание и препятствует сохранению за покупателем зарегистрированного права.
9. Преимущественное право приобретения акций обусловлено отчуждением их третьим лицам. Закрытое акционерное общество (ЗАО), приобретшее эмитированные им акции у своего же акционера, не отнесено судом к категории третьих лиц, так как при приобретении ЗАО собственных акций состав его акционеров не расширяется за счет третьих лиц.
Хозяйственный суд отказал ЗАО «Т» в удовлетворении иска о переводе на него прав и обязанностей покупателя акций ЗАО «А» по договору купли-продажи ценных бумаг от 12.05.2008 между ЗАО «Б» (продавец акций) и ЗАО «А» (ответчик). Решение оставлено без изменений вышестоящими судебными инстанциями.
Согласно материалам дела 20 февраля 2007 г. к ответчику, уставный фонд которого разделен на 37 000 акций номинальной стоимостью по 120 000 руб. каждая, обратился один из его акционеров (ЗАО «Б») с заявлением о намерении продать ответчику принадлежащие ему 100 привилегированных и 1 000 простых акций. На прошедшем 27 марта 2007 г. заседании общего собрания акционеров ЗАО «А», в котором принял участие представитель истца, было принято решение о выкупе ответчиком акций у дочерних предприятий (ЗАО «Г» и ЗАО «Б») для последующей их продажи на рынке ценных бумаг другим акционерам и работникам ответчика, не владеющим акциями.
12 мая 2008 г. между ЗАО «Б» и ответчиком был заключен договор купли-продажи акций.
Ссылаясь на то, что информация о приобретении ответчиком проданных ему его же акционером акций стала известна истцу лишь в марте 2009 г., истец тут же обратился в хозяйственный суд с иском к ЗАО «А» о переводе на себя прав и обязанностей покупателя проданных ЗАО «Б» акций, указав в обоснование иска, что не был надлежащим образом извещен о намерении ЗАО «Б» продать свои акции, что привело к нарушению преимущественного права истца на их приобретение.
Хозяйственный суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении иска, указал следующее. Согласно уставу ответчика его акционеры вправе распоряжаться принадлежащими им акциями в порядке, предусмотренном уставом и законодательством, а также имеют право преимущественной покупки акций при их отчуждении акционером третьим лицам.
В соответствии со ст.73 Закона № 2020-XII акционеры ЗАО обладают преимущественным правом приобретения акций, продаваемых другими акционерами этого хозяйственного общества. При этом акции приобретаются по цене предложения третьему лицу пропорционально количеству акций соответствующих категории и типа, принадлежащему каждому из акционеров. Если по итогам осуществления акционерами указанного преимущественного права акции не приобретены в предложенном количестве, само хозяйственное общество вправе, а при отказе третьих лиц от приобретения обязано приобрести оставшиеся акции. Если никто из акционеров не воспользуется своим преимущественным правом приобретения акций, продаваемых другими акционерами, в течение 5 дней со дня извещения о намерении продать акции либо в иной срок, установленный уставом ЗАО, оно вправе само приобрести эти акции. Согласно уставу ответчика он вправе приобретать выпущенные им акции на основании решения общего собрания его акционеров.
Истец принимал в марте 2008 г. участие в заседании общего собрания акционеров ответчика и голосовал за выкуп им акций, предложенных ЗАО «Б», поэтому имел возможность в течение установленного законодательством срока беспрепятственно реализовать свое преимущественное право акционера на приобретение акций. Тем не менее этим правом истец своевременно не воспользовался, не направил сообщение о согласии приобрести предложенные акции. В связи с этим суд обоснованно не принял во внимание довод истца о лишении его возможности реализации своего права.
В соответствии с п.3 ст.96 ГК права и обязанности акционеров акционерного общества определяются законодательством об акционерных обществах. Согласно части первой ст.73 Закона № 2020-XII акционер закрытого акционерного общества имеет преимущественное право приобретения акций, продаваемых другими акционерами этого общества, по цене предложения третьему лицу. Таким образом, преимущественное право приобретения акций закон связывает с возможностью их отчуждения третьим лицам. По смыслу Закона № 2020-XII само ЗАО, приобретающее эмитированные им акции у своего же акционера, не может быть отнесено к третьим лицам, поскольку при приобретении им собственных акций состав его акционеров не расширяется за счет третьих лиц. На основании вышеизложенного суд не счел нарушенным преимущественное право истца на приобретение акций ответчика.
15.09.2010 г.
Дмитрий Александров, судья Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь