Материал помещен в архив

РЕОРГАНИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ (ДОПОЛНИТЕЛЬНОЙ) ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ ПУТЕМ ВЫДЕЛЕНИЯ УНИТАРНОГО ПРЕДПРИЯТИЯ, СОБСТВЕННИК ИМУЩЕСТВА КОТОРОГО - ОДИН ИЗ УЧАСТНИКОВ РЕОРГАНИЗУЕМОГО ОБЩЕСТВА

В правоприменительной практике в последнее время появились вопросы, связанные с возможностью реорганизации общества с ограниченной ответственностью (общества с дополнительной ответственностью) (далее - общество, ООО, ОДО) путем выделения из него унитарного предприятия (далее - унитарное предприятие, УП), собственником имущества которого является один из участников реорганизуемого общества. В связи с такими проблемами необходимо рассмотреть законность указанного пути реорганизации.

О законности выделения из общества унитарного предприятия, собственником имущества которого является один из участников реорганизуемого общества

Анализируя возможность реорганизации ООО (ОДО) путем выделения из него УП, необходимо отметить, что белорусское законодательство устанавливает 5 форм реорганизации юридических лиц:

• разделение;

• выделение;

• слияние;

• присоединение;

• преобразование (п.1 ст.53 Гражданского кодекса РБ (далее - ГК)).

При этом белорусский законодатель не запрещает одновременное использование не одной, а, например, 2 форм. Речь, прежде всего, идет об одновременном применении преобразования и любой из 4 иных форм реорганизации.

Исходя из изложенного, отмечаем, что с точки зрения белорусского гражданского права нет никаких ограничений по выделению из ООО (ОДО) юридического лица иной организационно-правовой формы, в т.ч. УП, т.е. нет запрета на реорганизацию ООО (ОДО) в форме выделения с одновременным преобразованием. Наоборот, на это напрямую указывает часть первая ст.19 Закона РБ от 09.12.1992 № 2020-XII «О хозяйственных обществах» (далее - Закон о хозяйственных обществах), в соответствии с которой выделением из хозяйственного общества признается создание одного или нескольких новых хозяйственных обществ и (или) юридических лиц иной организационно-правовой формы с передачей им части прав и обязанностей реорганизованного хозяйственного общества без прекращения его деятельности. Таким образом, в процессе реорганизации из ООО (ОДО) может быть выделено и УП.

В ГК законодатель не детализирует отношений по реорганизации ООО (ОДО) путем выделения из него именно УП, собственником имущества которого является участник (бывший участник) реорганизуемого ООО (ОДО) (хотя это просто показывает, что запрета действительно нет). В части второй ст.19 Закона о хозяйственных обществах законодатель опять же, не запрещая описываемого нами пути, предопределяет его возможность путем указания на то, что именно общее собрание участников хозяйственного общества, которое принимало решение о его реорганизации, решает вопрос о составе участников выделившегося в процессе реорганизации не только хозяйственного общества, но и юридического лица иной организационно-правовой формы, а значит, и вопрос о возможности выделения (частичного выделения) лишь одного из участников.

От редакции «Бизнес-Инфо» С 26 января 2016 г. часть вторая ст.19 Закона о хозяйственных обществах дополнена предложением Законом РБ от 15.07.2015 № 308-З. Учредителями (участниками) каждого из вновь возникающих в результате выделения хозяйственных обществ и (или) юридических лиц иных организационно-правовых форм могут быть только реорганизованное хозяйственное общество и (или) его участники с их согласия.

Таким образом, сам факт выделения из ООО (ОДО) унитарного предприятия не подвергается сомнению с точки зрения законности.

Выделение из ООО (ОДО) УП, собственником имущества которого выступает не реорганизуемое ООО (ОДО), а один из его участников, также не противоречит действующему белорусскому законодательству.

Мало того, такие формы реорганизации, как выделение и разделение, нередко используются именно для целей раздела бизнеса. Следовательно, выделение из ООО (ОДО) учрежденного им УП представляется более экстраординарным случаем по сравнению с выделением из ООО (ОДО) УП, созданного одним из участников (бывших участников) реорганизуемого общества.

Нельзя не отметить, что в рамках процесса выделения (как и разделения) важным представляется вопрос о том, какие из участников останутся в реорганизованном обществе, а какие станут участниками или учредителями вновь возникших лиц. При этом допустима ситуация, чтобы участниками реорганизуемого ООО (ОДО) остались после окончания процесса реорганизации как все прежние его участники, так и лишь некоторые из них (как минимум двое), остальные же либо стали участниками вновь возникших обществ или юридических лиц иной организационно-правовой формы, либо выступили в качестве учредителей выделившихся УП.

Кроме того, допустима и такая форма выделения, когда само реорганизуемое общество становится учредителем УП, которое возникло в процессе выделения. Тогда такая форма реорганизации, как выделение, вообще может не затронуть состав участников общества. Последний процесс экономически целесообразен, когда ООО (ОДО) осуществляет значительное количество видов деятельности и в рамках одного субъекта данные виды деятельности начинают мешать друг другу. В этой ситуации ООО (ОДО), которое желает сохранить контроль над указанными видами деятельности и при этом считает структуру и состав своих участников оптимальными, может выделить один или несколько видов деятельности в самостоятельный бизнес и образовать в связи с этим одно или несколько УП. При этом вместо того чтобы просто учреждать такие УП, оно может выделить из своего состава часть имущества, которое связано с соответствующим видом деятельности, а также права и обязанности, которые связаны с ним, иначе говоря, те договоры, которые совершаются в связи с определенной деятельностью, и тем самым образовать на базе указанного имущества, прав и обязанностей соответствующее УП.

Отличие процесса выделения УП от процесса учреждения будет заключаться в том, что имущество в виде вещей, например станков, оборудования, денежных средств ООО (ОДО) может передать УП и при его учреждении, и в рамках реорганизации, т.е. выделения; а вот права и обязанности, связанные с указанным имуществом, т.е. с осуществлением определенного вида деятельности, в рамках процесса учреждения переданы УП быть не могут. Это можно сделать лишь в рамках процесса выделения.

Применительно к процессу учреждения права и обязанности, которые принадлежат ООО (ОДО), можно передать УП, лишь используя общегражданские институты цессии и перевода долга, а это не всегда возможно, в силу того что перевод долга обязательно будет требовать согласия третьего лица (кредитора), которое указанное согласие может и не дать.

Таким образом, если ООО (ОДО) важно, чтобы вновь возникший субъект начал деятельность с чистого листа, то, скорее всего, необходимо использовать именно процесс учреждения. Если же ООО (ОДО) надо, чтобы вновь возникший субъект (УП) фактически продолжил ту деятельность, которую оно осуществляло, то необходимо использовать именно процесс выделения.

Однако нельзя не отметить, что последняя приведенная нами ситуация в реальной экономике встречается гораздо реже, чем ситуации, связанные с необходимостью раздела бизнеса между участниками ООО (ОДО). Осуществить же указанное, т.е. цивилизованный «развод» друг с другом, участники как раз и могут в рамках процесса выделения или разделения. При этом в рамках последнего процесса ООО (ОДО) делится на нескольких субъектов, в каждом из которых окажется свой состав участников (учредителей), но с тем же экономическим эффектом можно выделить из ООО (ОДО) одно или несколько других лиц. Причем последний процесс, т.е. процесс выделения, будет предпочтительным по сравнению с процессом разделения, в случае если у ООО (ОДО) хорошая репутация на рынке и эту репутацию жалко потерять. Таким образом, для того чтобы сохранить структуру и имя, вместо процесса разделения используется процесс выделения.

Исходя из указанного, необходимо констатировать не только полное соответствие законодательству, но и сути экономических отношений выделения из ООО (ОДО) унитарного предприятия, собственником имущества которого выступает один из участников реорганизуемого общества, так как раздел бизнеса можно осуществлять не только в форме разделения ООО (ОДО) на 2 и более ООО (ОДО) или выделения из ООО (ОДО) другого (других) ООО (ОДО), но и путем выделения из ООО (ОДО) УП. Именно таким путем удобно отделять одного из участников хозяйственного общества. И до тех пор, пока в белорусском праве ООО (ОДО) не будут иметь возможность создаваться и действовать с одним участником, излагаемый нами путь будет одним из востребованных путей реорганизации ООО (ОДО) для целей раздела бизнеса между участниками.

О природе обмена доли в уставном фонде общества на имущество унитарного предприятия

Рассматривая реорганизацию ООО (ОДО) путем выделения из него УП, собственником имущества которого является один из участников реорганизуемого ООО (ОДО), нельзя не отметить то обстоятельство, что в рамках данного процесса наблюдается преобразование доли (части доли) в уставном фонде ООО (ОДО), принадлежавшей одному из участников (бывших участников) этого общества, в его право собственности на имущество выделяемого УП, сопровождаемое не обозначенным напрямую в белорусском праве особым правом учредителя УП, которое по своей сути представляет отраженные в ст.113 и 276 ГК права собственника имущества унитарного предприятия.

При этом в случае, если вся доля в уставном фонде ООО (ОДО), принадлежавшая определенному участнику, преобразуется в его право собственности на имущество выделяемого УП, такой участник прекращает свое участие в обществе и становится бывшим участником. Однако белорусское право не ограничивает взаимоотношений между обществом и его участником лишь изложенной формой. Вполне допустимой с точки зрения законодательства представляется ситуация, когда участник преобразует в право собственности на имущество выделяемого УП лишь часть своей доли, а значит, став собственником имущества УП, этот участник одновременно остается и участником реорганизуемого ООО (ОДО), правда, с меньшей по размеру долей в его уставном фонде.

Рассматривая существо приведенного выше преобразования доли, необходимо констатировать, что участник ООО (ОДО) в случае выделения из общества принадлежащего ему на праве собственности УП фактически, да и юридически осуществляет возмездное отчуждение принадлежащей ему совокупности имущественных прав, сконцентрированных в доле участника в уставном фонде ООО (ОДО). В качестве встречного предоставления (удовлетворения) такой участник получает имущество УП.

Изложенное выше объясняется природой доли в уставном фонде общества в праве Республики Беларусь. Отметим, что доля в уставном фонде - это часть уставного фонда.

Иными словами, единственное, на что указывает законодатель в рамках ст.94 Закона о хозяйственных обществах, так это на то, что размер доли участника в уставном фонде ООО (ОДО) определяется в процентах или в виде дроби и соответствует соотношению между стоимостью его вклада в уставный фонд и стоимостью уставного фонда, если иное не предусмотрено уставом. Таким образом, законодатель применительно к описанию сути доли в уставном фонде ООО (ОДО) указывает лишь на одну ее составляющую, а именно на ее математическое выражение. Следовательно, доля в уставном фонде - это определенная математическая величина и часть уставного фонда.

Если исходить из указанного, получается, что законодательно в белорусском праве закреплено лишь то, что доля в уставном фонде, которая принадлежит определенному участнику ООО (ОДО), - это часть уставного фонда.

Однако приведенный подход размывается законодательными гранями (законодательными целями) доли в уставном фонде, а именно:

• доля в уставном фонде - это основная характеристика ООО (ОДО). В частности, уже из ст.63 ГК и ст.1 Закона о хозяйственных обществах видно, что доля в уставном фонде ООО (ОДО) представляет собой одну из важнейших характеристик понятия хозяйственного общества как такового (а также хозяйственного товарищества по праву Республики Беларусь). Иными словами, одна из важнейших характеристик хозяйственного общества, которая позволяет различать организационно-правовые формы юридических лиц, как раз и заключается в том, что у хозяйственного общества, в частности у интересующего нас ООО (ОДО), уставный фонд разделен на доли;

• доля в уставном фонде - это основа влияния участника на ООО (ОДО). Следующая важная правовая составляющая сути доли в уставном фонде как правового явления связана с тем, что обладание долей в уставном фонде в определенном размере дает возможность соответствующему участнику влиять на хозяйственное общество прежде всего в силу того, что в качестве общего правила в белорусском праве действует принцип прямой пропорциональной зависимости между размером доли в уставном фонде и количеством голосов, принадлежащих участнику в общем собрании участников. (В силу ст.45 Закона о хозяйственных обществах при принятии решения общим собранием участников хозяйственного общества участник этого общества обладает числом голосов, пропорциональным размеру (количеству) принадлежащей ему доли в уставном фонде этого общества. Правда, в силу той же ст.45 Закона о хозяйственных обществах в ООО (ОДО) возможна диспропорциональность между размером доли участника в уставном фонде и количеством голосов, принадлежащих ему в общем собрании участников.) Излагаемая нами грань правовой сути доли участника в уставном фонде активно используется законодателем при регламентации таких правовых явлений, как зависимое хозяйственное общество, аффилированное лицо хозяйственного общества, дочернее хозяйственное общество, а также права участника по управлению деятельностью общества и т.д.;

• доля в уставном фонде - это объект обладания. Данная грань интересующего нас явления связана с регламентацией белорусским законодателем обладания долей в уставном фонде, а именно: в силу ст.13 Закона о хозяйственных обществах доля в уставном фонде хозяйственного общества может принадлежать определенным лицам на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления, иными словами, на основе одного из вещных прав. Правда, излагаемый подход законодателя, по нашему мнению, не соответствует ниже излагаемой сути доли в уставном фонде ООО (ОДО) как совокупности прав участника по отношению к обществу;

• доля в уставном фонде - это самостоятельный объект гражданского права. Указанное определяет еще одну грань интересующего нас явления, а именно то, что доля в уставном фонде ООО (ОДО) оборотоспособна, она может отчуждаться и приобретаться. Таким образом, исходя из данного обстоятельства, речь о доле в уставном фонде необходимо вести как об особом объекте гражданского права. Иными словами, доля в уставном фонде ООО (ОДО) представляет собой самостоятельный (т.е. обособленный и в белорусском праве единый) объект гражданского права;

• доля в уставном фонде связана с совокупностью прав, принадлежащих участнику ООО (ОДО) по отношению к обществу. В частности, законодатель в ст.64 ГК и ст.13 Закона о хозяйственных обществах указывает на то, что участник такого общества обладает определенными правами и обязанностями.

К данным правам относится право:

• на участие в управлении;

• часть прибыли общества (дивиденды);

• получение стоимости части имущества общества при выходе (исключении) из его состава;

• часть имущества при ликвидации;

• получение информации.

Существуют также иные права, причем как в силу установления законодательства, так и в силу положений устава общества. Указанные права участника можно разделить на права:

• личные (право на участие в управлении и на получение информации) и имущественные (на дивиденды, на часть имущества при выходе (исключении) или ликвидации);

• без которых участник таковым уже не является, и права, без которых участник будет оставаться участником (права, отсутствие которых не разрушает понятие ООО (ОДО)). К первому виду относится право на выгоды от деятельности общества (право на дивиденды), а также право на часть имущества общества при выходе (исключении) участника из его состава или после ликвидации общества. Хотя если взглянуть на ООО (ОДО) с точки зрения доктрины наличия товарищеского элемента, то право участия в управлении также должно быть неотъемлемым правом участника, его отсутствие должно повлечь непризнание лица в качестве участника.

При этом объем приведенных прав участника ООО (ОДО) по отношению к обществу (за исключением объема права на получение информации и прав, не определенных напрямую в ГК) по общему правилу, предусмотренному законодательно, напрямую зависит от размера принадлежащей ему доли в уставном фонде.

В связи с указанным, на наш взгляд, определение природы доли в уставном фонде должно базироваться не на уставном фонде как таковом, а на тех правах, которые связаны с обладанием долей в уставном фонде ООО (ОДО).

Правда, приведенное выше напрямую не определяет долю в уставном фонде как совокупность имущественных и личных неимущественных прав участника по отношению к ООО (ОДО). Последнее объясняется тем, что факт наличия связи между размером доли в уставном фонде ООО (ОДО) и объемом определенного права отнюдь не делает долю в уставном фонде непосредственно совокупностью указанных прав. При этом данный подход представляется верным лишь в случае, если не рассматривать долю в уставном фонде ООО (ОДО) в качестве самостоятельного объекта гражданского права. В связи же с последним обстоятельством условно, т.е. прибегая к юридической фикции, долю в уставном фонде ООО (ОДО) прежде всего для целей ее оборота можно попробовать отождествить с той совокупностью имущественных и личных неимущественных прав, объем которых зависит от размера доли.

Таким образом, обобщая изложенное выше, применительно к интересующему нас вопросу отмечаем, что в рамках описываемой ситуации наблюдается смена доли в уставном фонде (как совокупности имущественных прав) участника ООО (ОДО) на имущество УП.

Об отсутствии у возникшего в процессе выделения унитарного предприятия права собственности на имущество

В рамках описываемого нами процесса реорганизации ООО (ОДО) абсолютно неважно, что само УП не приобретает права собственности на закрепляемое за ним в процессе реорганизации имущество.

Иными словами, последнее никак не влияет на то, что рассматриваемое нами УП является правопреемником ООО (ОДО) в отношении закрепленного за ним имущества и прежде всего имущественных прав.

Таким образом, и в рамках анализируемого нами пути соблюдаются все законодательные подходы к существу и к правовой природе реорганизации, т.е. вновь возникшее в процессе реорганизации УП, конечно же, является правопреемником прав и обязанностей реорганизуемого ООО (ОДО). При этом нет никакой необходимости в приобретении УП как субъектом, возникшим в процессе реорганизации ООО (ОДО), именно права собственности на закрепленное за ним имущество.

Указанный подход базируется:

• с одной стороны, на нормах ГК и Закона о хозяйственных обществах, которые регламентируют непосредственно реорганизацию и не указывают на то, что правопреемник реорганизуемого юридического лица обязательно должен приобрести право собственности на переданное ему имущество. В силу п.4 ст.54 ГК при выделении из состава юридического лица одного или нескольких юридических лиц к каждому из них в соответствии с разделительным балансом переходят права и обязанности реорганизуемого юридического лица. Ни о каком приобретении права собственности на имущество правопреемником реорганизуемого юридического лица в норме, регламентирующей непосредственно правопреемство в процессе реорганизации юридических лиц, речи не идет.

Абсолютно такое же регулирование присутствует и в части третьей ст.19 Закона о хозяйственных обществах, в силу которой при выделении из хозяйственного общества одного или нескольких хозяйственных обществ и (или) юридических лиц иной организационно-правовой формы права и обязанности реорганизованного хозяйственного общества переходят в соответствии с разделительным балансом к каждому из возникших хозяйственных обществ и (или) юридических лиц иной организационно-правовой формы. Статья 219 ГК никак не меняет излагаемую нами позицию ни в силу того, что она непосредственно не регулирует реорганизацию юридических лиц в белорусском праве, ни в силу того, что п.2 ст.219 ГК лишь указывает на один из путей (оснований) приобретения права собственности в белорусском праве - переход имущества реорганизуемого юридического лица к его правопреемникам. При этом анализируемая нами статья как в силу своего месторасположения (в главе 14 «Приобретение права собственности» ГК), так и в силу наименования («Основания приобретения права собственности»), а следовательно, и предмета регулирования никак не регламентирует и не может регламентировать основания приобретения права хозяйственного ведения. Таким образом, мы хотим подчеркнуть то обстоятельство, что положения ст.219 ГК никак не влияют на возможность и порядок осуществления реорганизации ООО (ОДО) в форме выделения из него УП, собственником имущества которого выступает один из участников (бывших участников) реорганизуемого общества;

• с другой стороны, излагаемый нами путь реорганизации ООО (ОДО) в форме выделения из него УП связан с самой природой унитарного предприятия, которое ни при каких условиях не может обладать имуществом на праве собственности. Законодатель в ст.113 и 276 ГК напрямую указал, что УП может обладать имуществом исключительно на праве хозяйственного ведения (или праве оперативного управления, если речь идет о казенных предприятиях). Основания же приобретения и прекращения права хозяйственного ведения и права оперативного управления определяются в белорусском праве не указанной выше ст.219, а ст.280 ГК, в п.2 которой предусмотрена возможность приобретения унитарным предприятием (или учреждением) имущества не только на основе договоров, но и по иным основаниям, под которыми понимаются любые законные основания, в т.ч. приобретение имущества в процессе реорганизации. При этом в соответствии с п.2 ст.280 ГК указанное имущество поступает в хозяйственное ведение или оперативное управление УП (или учреждения) в порядке, установленном законодательством. Иными словами, белорусский законодатель уравнивает порядок приобретения права хозяйственного ведения (оперативного управления) и порядок приобретения права собственности, тем самым подтверждая возможность приобретения права хозяйственного ведения в силу реорганизации хозяйственного общества.

03.12.2013

Ян Функ, доктор юридических наук, профессор Белорусского государственного университета, Председатель Международного арбитражного суда при БелТПП